Форум Свободы

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Форум Свободы » Политика » Доклад комиссии Тальявини (Том II)


Доклад комиссии Тальявини (Том II)

Сообщений 51 страница 60 из 79

51

Свернутый текст

confused of that.” 115 These remarks may have been addressed to the American allies in the Middle East that felt threatened by Iran’s nuclear policies.

But announced in Tbilisi, in the middle of the growing tension between Georgia and Russia, these statements could have been taken by the Georgian Government, and its President, as being addressed to Georgia, too.
According to the New York Times, in a private dinner the American Secretary of State warned President Mikheil Saakashvili not to get into a military conflict with Russia that his country could not win.116

According to a senior American official “she told him, in no uncertain terms, that he had to put a non-use of force pledge on the table”.117

Russia appeared at first to support a German peace plan intended to de-escalate tensions in Abkhazia, but during the visit to Moscow by German Minister for Foreign Affairs Steinmeier on 18 - 19 July, President Medvedev reportedly reiterated Russia’s and Abkhazia’s demands that Georgia sign an agreement with Abkhazia on the non-use of force as a precondition to further talks. President Medvedev also called for the retention of the existing negotiation formats and Russia’s peacekeeping role.

On 21 July, US Deputy Assistant Secretary Bryza stated that it was not acceptable to consider a non-use of force pledge as a precondition for the negotiations. This issue should be on the negotiating table along with other issues, and particularly the issue of the return of internally displaced Georgians to Abkhazia, in order to come to a bargain that would move the peace process forward: “It is impossible for any negotiating party to agree to the core elements of the bargain that needs to be struck as a precondition for launching the negotiation. That is not a good-faith set of preconditions.”118

In the second half of July 2008 Russia conducted a military exercise near its border with
Georgia, under the code name “Caucasus 2008.” At the same time, a joint training exercise involving about 1 000 American and 600 Georgian troops, and small forces from Armenia, Azerbaijan and Ukraine, was held at the military base of Vaziani in Georgia, under the name “Immediate Response 2008.”

It was reportedly aimed among others at increasing troop

_________________________
115 Ibid.
116 Cooper and Shanker, op. cit.
117 Cooper and Shanker, op. cit.
118 See the interview with U.S. Deputy Assistant Secretary of State for European and Eurasian Affairs Matthew Bryza by Brian Whitmore: “Bryza: Does Russia Wish to be a Facilitator, or A Party to Conflict?”, RFE/RL, 21 July 2008, http://www.rferl.org/content/Abkhazia_B … 85188.html (accessed on 28 August 2009).

(страница 47)

Она также сказала: “мы воспринимаем очень и очень чрезвычайно наши обязательства защитить наших союзников, и никого это не должно смущать.” 115 Этим замечаниям, возможно было адресовано американским союзникам на Ближнем Востоке, которые чувствовали угрозу от ядерной политики Ирана.

Но объявленные в Тбилиси, в середине растущей напряженности между Грузией и Россией, эти утверждения, возможно, были взяты грузинским Правительством и его президентом также как обращенное к Грузии.
Согласно "Нью-Йорк Таймс", на частном обеде американский Госсекретарь попросила президента Михаила Саакашвили не вступать в военный конфликт с Россией, который его страна выиграть не могла. 116

Согласно заявлению высокопоставленного американского чиновника “она сказала ему недвусмысленно, что он должен положить поручительство неиспользования силы на столе” .117

Россия, казалось, сначала поддерживала немецкий план мирного урегулирования, предназначенный, чтобы сократить напряженные отношения в Абхазии, но в течение посещения Москвы немецким Министром Иностранных дел Штейнмеера  18 - 19 июля, президент Медведев по сообщениям повторил требования России и Абхазии что Грузия подпишет соглашение с Абхазией на неиспользовании силы как предварительное условие на дальнейшие переговоры. Президент Медведев также призвал к сохранению существующих форматов переговоров и роли России по поддержанию мира.

21 июля американского помощник Госсекретаря Брайза заявил, что не  приемлемо рассматривать неиспользование применения силы как предварительное условие для переговоров. Эта проблема должна быть на столе переговоров наряду с другими проблемами, и особенно проблема возвращения внутренне перемещенных грузин к Абхазию, для того, чтобы прийти к соглашению, которое продвинуло бы мирный процесс: “Это невозможно для любой стороны ведения переговоров согласиться на основные элементы соглашения, которые обязательно будут поломаны как предварительное условие, чтобы начать переговоры. Это не набор честных намерений предварительных условий. ”118

Во второй половине июля 2008 года Россия провела военные учения около своей границы с Грузией, под кодовым названием “Кавказ 2008.” В то же самое время, объединенное тренировочные учения, вовлекающие приблизительно 1 000 американских и 600 грузинских войск и маленькие силы из Армении, Азербайджана и Украины, было проведено на военной базе Вазиани в Грузии под названием “Немедленный ответ 2008.”

____________________________
115 Ibid.
116 Cooper and Shanker, op. cit.
117 Cooper and Shanker, op. cit.
118 See the interview with U.S. Deputy Assistant Secretary of State for European and Eurasian Affairs Matthew Bryza by Brian Whitmore: “Bryza: Does Russia Wish to be a Facilitator, or A Party to Conflict?”, RFE/RL, 21 July 2008, http://www.rferl.org/content/Abkhazia_B … 85188.html (accessed on 28 August 2009).

(страница 47)

0

52

Свернутый текст

interoperability for operations in Iraq.
Most of the troops had left Georgia by the time of the outbreak of the conflict.119
The American administration reportedly did not consider that those manoeuvers went contrary to the Western diplomatic efforts to achieve a de-escalation of the military tensions between Georgia and Russia.120 About this exercise, Matthew Bryza declared on 21 July 2008, that he “would hope it enhances security throughout the region by helping to increase the professionalisation and cooperation of all these military forces; professionalism is of course the key to military security.”121 According to American officials,122 these manoeuvres had been preplanned a year and a half earlier. The Americans would not have had any knowledge about military preparations on the Georgian side, despite the excellent relations between the two Governments and the presence of US trainers in Georgia. The American administration would have been taken completely by surprise by the scale of the military escalation.

3. Relations between Georgia and the European Union
Introduction

After the disintegration of the Soviet Union, relations between the EU and Georgia concentrated on: the state-building process, including democratisation and the rule of law, market reforms and enhanced regional stability. This last objective includes support of the principle of territorial integrity in Georgia’s secessionist conflicts, regional integration and support for Georgia’s sovereignty.
The ways in which the EU has pursued these three objectives need to be considered for the whole period concerned, from the establishment of diplomatic relations between EU member

_____________________________________
119 Jim Nichol, “Russia-Georgia Conflict in South Ossetia: Context and Implications for U.S. Interests,” CRS
Report for Congress, 13 August, 2008, p. 3; Tea Kerdzevadze, “International Large-Scale Military Exercise
‘Immediate Response 2008,’” 1 August 2008,
http://georgiandaily.com/index.php?opti … ;Itemid=65 (accessed on 28
August 2009).
120 See the interview with Matthew Bryza, op. cit.
121 Ibid.
122 Interviews with senior officials and former senior officials of the White House, the US Ministry of Defense and the State Department in Berlin and Washington on 11-12 January 2009, 29 April 2009 and 13-19 July 2009. On the presence of US military advisers in Georgia see John Vandiver, “U.S. Troops still in Georgia,” Stars and Stripes, 12 August 2008, http://www.stripes.com/article.asp?sect … icle=56704 (accessed on 28 August 2009).

(страница 48)

Это было по сообщениям нацелено среди прочего на увеличивающуюся группу  взаимодействия для операций в Ираке.
Большинство войск оставалось в Грузии ко времени вспышки конфликта 119

Американская администрация по сообщениям не полагала, что эти маневры пошли в противоположность Западным дипломатическим усилиям достигнуть де эскалации военных напряженных отношений между Грузией и Россией 120

Об этом учении, Мэтью Брайза объявлял 21 июля 2008 года, что он “будет надеяться, что это увеличивает безопасность всюду по региону, помогая увеличивать профессионализацию и сотрудничество всех этих военных сил; профессионализм - конечно ключ к военной безопасности. ”121
Согласно американской власти, 122 эти маневры были предзапланированы полутора годами ранее. Американцы не имели никакого представления о военных приготовлениях грузинской стороны, несмотря на превосходные отношения между этими двумя Правительствами и присутствием американских тренеров в Грузии. Американская администрация была полностью застигнута врасплох уровнем военной эскалации.

3. Отношения между Грузией и Европейским Союзом.

Введение

После распада Советского Союза, отношения между ЕС и Грузией сконцентрировались на: процессе государственного строительства, включая демократизацию и правовые нормы, рыночные реформы и повышенную региональную стабильность. Эта последняя цель включает поддержку принципа территориальной целостности в сепаратистских конфликтах в Грузии, региональную интеграцию и поддержку суверенитета Грузии.

_____________________________
119 Jim Nichol, “Russia-Georgia Conflict in South Ossetia: Context and Implications for U.S. Interests,” CRS
Report for Congress, 13 August, 2008, p. 3; Tea Kerdzevadze, “International Large-Scale Military Exercise
‘Immediate Response 2008,’” 1 August 2008,
http://georgiandaily.com/index.php?opti … ;Itemid=65 (accessed on 28
August 2009).
120 See the interview with Matthew Bryza, op. cit.
121 Ibid.
122 Interviews with senior officials and former senior officials of the White House, the US Ministry of Defense and the State Department in Berlin and Washington on 11-12 January 2009, 29 April 2009 and 13-19 July 2009. On the presence of US military advisers in Georgia see John Vandiver, “U.S. Troops still in Georgia,” Stars and Stripes, 12 August 2008, http://www.stripes.com/article.asp?sect … icle=56704 (accessed on 28 August 2009).

(страница 48)

0

53

Свернутый текст

states and Georgia in 1992 up until the armed conflict of August 2008.
The following is an analysis of the policies of the EU and its member states with respect to these three objectives in the periods 1992 - 1995, 1995 - 2003 and 2003 - 2008.
The first period was characterised by profound instability. Neither the EU nor its Member States had much leverage for achieving any of the objectives listed above. The second period to be considered ranges from the stabilisation of the political situation in Georgia in 1995, under the government of Eduard Shevardnadze, through to the exhaustion of his reform policies in 2003. During this time the EU created a legal framework for its bilateral relations with Georgia – the Partnership and Cooperation Agreements (PCA). The effectiveness of its aid, however, was severely hampered by the low absorption capacity of the Georgian state institutions. The third period started with a strategic reorientation by the EU toward the South Caucasus, with its new neighbourhood policies, a reorientation that preceded the Rose Revolution of 2003 and the election of Mikheil Saakashvili as Georgian President in 2004.
This period ends with the armed hostilities of August 2008, which pushed the EU to take on a new responsibility in the conflict.

1992 - 1995: Overcoming Instability

As far as the first priority – state-building – is concerned, neither the EU nor its Member States were present in Georgia as long as Zviad Gamsakhurdia remained in power. His
policies were considered as destabilising, particularly in relation to national minorities. After the forcible removal of President Gamsakhurdia in winter 1991/92, the European governments expressed strong support for former Soviet Minister for Foreign Affairs Eduard Shevardnadze when he returned from Moscow to take the leadership of his home country in spring 1992. As far as Europe was concerned, he could rely on support from the British, French and, in particular, German Governments. Berlin seemed to appreciate his contribution to the Soviet decision not to oppose the reunification of Germany. That same year Georgia became a member of the UN and CSCE.
But these European countries had no real impact on the political situation in Georgia. Russia took the leading role in establishing a ceasefire in South Ossetia (1992) and Abkhazia (1994), and – after the defeat of Georgian troops in Abkhazia in the autumn of 1993 – in disbanding the military forces that had remained loyal to former President Gamsakhurdia. The Georgian leadership faced difficulties in bringing paramilitary forces under its control. Under these conditions, there was little room for external aid to state-building. In the period 1992 - 1995,

(страница 49)

Пути, которыми ЕС преследовал эти три цели, нужно рассмотреть в течение всего интересующего периода, от установления дипломатических отношений между государствами-членами ЕС и Грузией в 1992 году вплоть до вооруженного конфликта августа 2008 года.
Следующее - анализ политики ЕС и его государств - членов относительно этих трех целей в периоды 1992 - 1995, 1995 - 2003 и 2003 - 2008.
Первый период был характеризован глубокой неустойчивостью.

Ни ЕС, ни его государства - члены не имели много рычагов для того, чтобы достигнуть любой из упомянутых выше целей.
Второй период, который будет рассмотрен в диапазоне от стабилизации политической ситуации в Грузии в 1995 году, при правительстве Эдуарда Шеварднадзе, к истощению его политики реформ в 2003 году.
В это время ЕС создал правовые рамки для его двусторонних отношений с Грузией - Соглашения Партнерства и Сотрудничества (PCA).

Эффективности этой помощи, однако, весьма препятствовала низкая способность сосредоточенности грузинских государственных учреждений. Третий период начался со стратегической переориентации ЕС в направлении Южного Кавказа, с его новой политикой соседства, переориентации, которая предшествовала Революции Роз 2003 года и выборам Михаила Саакашвили как грузинского президента в 2004 году.
Этот период заканчивается вооруженными военными действиями августа 2008 года, который толкнули ЕС взять новые обязательства в конфликте.

1992 - 1995: Преодоление неустойчивости.

Что касается первого приоритета –государственного строительства –  ни ЕС, ни его государства - члены не присутствовали в Грузии, пока Звиад Гамсахурдия оставался во власти. Его политику рассматривали как дестабилизирующую, особенно относительно национальных меньшинств. После насильственного смещения президента Гамсахурдии зимой 1991/92, европейские правительства выражали существенную поддержку бывшему советскому Министру Иностранных дел Эдуарду Шеварднадзе, когда он возвратился из Москвы, чтобы взять руководство в его родной стране весной 1992 года.

Настолько насколько Европа была заинтересована, он мог положиться на поддержку от британского, французского и в частности немецкого правительств. Берлин, казалось, оценивал его вклад в советское решение не выступить против воссоединения Германии. В тот же самый год Грузия стал членом ООН и Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ).

Но эти европейские страны не имели никакого реального воздействия на политическую ситуацию в Грузии. Россия взяла ведущую роль в установлении перемирия в Южной Осетии (1992) и Абхазии (1994), и - после поражения грузинских войск в Абхазии осенью 1993 - в расформировании военных сил, которые оставались лояльными к прежнему президенту Гамсахурдии. Грузинское руководство стояло перед трудностями в обеспечении военизированных сил, находившихся под его контролем.

(страница 49)

0

54

Свернутый текст

President Shevardnadze’s leadership was regarded as the main hope for stabilisation and future state reform.
As to economic reforms, it must be borne in mind that Georgia was not economically attractive – devastated as it was by the de-industrialisation that had resulted from the dissolution of its economic links with the former Soviet space, a civil war and two secessionist conflicts. No consistent economic or tax policy could be implemented in Georgia in the very first years after its independence. The European Commission addressed the consequences of economic hardship by implementing a large-scale food assistance programme.123

Thirdly, as far as stability and international security are concerned, one may mention the
active support given by the UK, France, Germany and other European countries to the Georgian position on territorial integrity within the UN, the CSCE/OSCE and in other diplomatic fora. At the time, the EU and its Member States accorded a far higher priority to achieving Russia’s integration into a multilateral cooperation framework than to the integration of any other former Soviet republic – with the exception of the Baltic states.

This policy of the EU and its Member States was fully in line with the so-called “Russia First” policy of the US. This did not mean that they were ready to accept Georgia’s belonging to a Russian sphere of influence, to the extent that this would go against European security interests.124 But the European capitals did not translate such concerns into concrete policies.

1995 - 2003: Establishing Partnership and Cooperation

In 1995 substantial improvements were made to the domestic political situation in Georgia.
The paramilitary organisations were marginalised and their members partly reincorporated into the Georgian armed forces. The Georgian Constitution of 1995 provided for federal options for the future settlement of the conflicts in Abkhazia and South Ossetia. When speaking about ethnic tolerance or political pluralism, leading politicians in Georgia were then using wording that would have been unheard of under President Gamsakhurdia.
It

_______________________________
123 Thirty-six million euro for 1993 and 1994. See Commission of the European Communities, “Commission  Staff Working Paper, Annex to ‘European Neighbourhood Policy’ Country Report Georgia”, Brussels, SEC(2005) 288/3, http://ec.europa.eu/world/enp/pdf/count … 005_en.pdf (accessed on 25 July 2009).

124 For instance, there was some concern among NATO members about the implications of the military negotiations between Georgia and Russia for the implementation of the Treaty on Conventional Forces in Europe (CFE). See Bruno Coppieters, “Western Security Policies and the Georgian-Abkhazian Conflict”, in Bruno Coppieters, David Darchiashvili and Natella Akaba (eds), Federal Practice. Exploring Alternatives for Georgia and Abkhazia, Brussels, VUB University Press, 2000, pp. 26-27.

(страница 50)

При этих условиях, была небольшая комната для внешней помощи зданию государства. В период 1992 - 1995, руководство президента Шеварднадзе было расценено как главная надежда на стабилизацию и будущую государственную реформу.
Относительно экономических реформ, это должно быть принято во внимание, что Грузия не была экономически привлекательной - опустошенная, поскольку была де-индустриализованной, что являлось результатом утраты ее экономических связей с прежним советским пространством, гражданской войной и двумя сепаратистскими конфликтами. Никакая последовательная экономическая или налоговая политика не могла быть осуществлена в Грузии в самые первые годы после ее независимости. Европейская Комиссия приняла меры  по последствиям экономических затруднений, осуществляя крупномасштабную программу  продовольственной помощи.123

В-третьих, насколько являются заинтересованными в стабильности и международной безопасности, можно упомянуть активную поддержку, оказанную Великобританией, Францией, Германией и другими европейскими странами к грузинской позиции по территориальной целостности в ООН, CSCE/OSCE и на других дипломатических форумах. В то время ЕС и его государства - члены предоставляли намного более высокий приоритет к достижению интеграции России в многостороннюю структуру сотрудничества чем к интеграции любой другой прежней советской республики за исключением Балтийских государств.

Эта политика ЕС и его государств - членов полностью соответствовала так называемой “Сначала Россия” политике США. Это не означало, что они были готовы принять грузинскую принадлежность российской сфере влияния, до степени, когда это пойдет против европейских интересов безопасности. 124
Но европейские столицы не переводили такие вопросы в конкретную политику.

1995 - 2003: Устанавливание партнерства и сотрудничества

В 1995 году существенные улучшения были сделаны во внутренней политической ситуации в Грузии.
Военизированные организации были изолированы и их члены частично вновь включены в грузинские вооруженные силы. Грузинская Конституция 1995 года предусматривала федеральные варианты будущего урегулирования конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. Говоря об этнической терпимости или политическом плюрализме, ведущие политические деятели в Грузии тогда использовали формулировку, которая была неслыханной при президенте Гамсахурдии.

_______________________________
123 Thirty-six million euro for 1993 and 1994. See Commission of the European Communities, “Commission  Staff Working Paper, Annex to ‘European Neighbourhood Policy’ Country Report Georgia”, Brussels, SEC(2005) 288/3, http://ec.europa.eu/world/enp/pdf/count … 005_en.pdf (accessed on 25 July 2009).

124 For instance, there was some concern among NATO members about the implications of the military negotiations between Georgia and Russia for the implementation of the Treaty on Conventional Forces in Europe (CFE). See Bruno Coppieters, “Western Security Policies and the Georgian-Abkhazian Conflict”, in Bruno Coppieters, David Darchiashvili and Natella Akaba (eds), Federal Practice. Exploring Alternatives for Georgia and Abkhazia, Brussels, VUB University Press, 2000, pp. 26-27.

(страница 50)

0

55

Свернутый текст

demonstrated the capacity of significant currents within the political elite to create a discourse
in line with the values promoted by European institutions. It created strong expectations that
policies based on such values could also be implemented at the level of state institutions.
Political stabilisation favoured cooperation with the EU. A Partnership and Cooperation
Agreement (PCA) between Georgia and the EU entered into force in July 1999. It is the legal
basis for bilateral relations between the EU and Georgia, setting up a number of institutions to
facilitate a regular political dialogue and enhancing cooperation in the various policy fields.
In this period, the Technical Assistance for the Commonwealth of Independent States
(TACIS) programme of the European Commission (EC) provided help in such fields as
market reforms and harmonisation of Georgian legislation with that of the EU.
The second half of the 1990s saw increased Western interest in the South Caucasus,
particularly in the energy sphere. This mainly concerned Azerbaijan, but also had
consequences for Georgia as a strategic corridor for oil transport. The European Commission
Communication of 1995 entitled “Towards a European Union Strategy for Relations with the
Transcaucasian Republics” stated that the EU would have “to ensure that it will play a key
role in the negotiations of contracts for the exploitation of the remaining huge reserves; in
determining the routing of pipelines”.125 But the EU did not conduct a co-ordinated, highprofile
policy in the field of energy security.
In April 1999 Georgia became a full member of the Council of Europe. This opened a new
opportunity for its participation in European integration, particularly as regards
democratisation, the rule of law and minority rights.
The competitive relations between Russia and the United States – with the EU and the EU
member states still as minor players – did not facilitate cooperation among external actors on
security issues in the region. The Western countries did not consider that it would be possible
to achieve a peaceful settlement in Abkhazia – which under President Shevardnadze was
regarded as the main conflict resolution priority – without Russia’s active support. There was
also a general assumption that a settlement respectful of Georgia’s territorial integrity would
be in the Russian national interest, and that Russia had the leverage necessary to bring the
Abkhaz to a compromise. Russia and the West had still sufficient common interests to defend
– such as regional stability and the preservation of the principle of territorial integrity – to
125 “Towards a European Union Strategy for Relations with the Transcaucasian Republics, Communication from
the Commission”, Com (95) 205 final, 31/5/95, http://aei.pitt.edu/4329/ (accessed on 24 August 2009).

продемонстрировала значительный потенциал течения внутри политической элиты создать дискурс
в соответствии со значениями, способствовали европейские институты. Он создал сильную ожидания того, что
политики, основанной на такие ценности, также может быть осуществлена на уровне государственных институтов.

Политическая стабилизация выступает за сотрудничество с ЕС. Партнерство и сотрудничество
(СПС) между Грузией и Евросоюзом вступило в силу в июле 1999 года. Она является юридическим
основу для двусторонних отношений между ЕС и Грузией, создание целого ряда учреждений
облегчения регулярного политического диалога и укрепления сотрудничества в различных областях политики.

В этот период, по оказанию технической помощи для стран Содружества Независимых Государств
(ТАСИС) Европейской комиссии (ЕК) оказал помощь в таких областях, как
рыночных реформ и гармонизации грузинского законодательства с законодательством ЕС.

Вторая половина 1990-х годов увеличилось увидели западных интересов на Южном Кавказе,
в частности в энергетической сфере. Это в основном заинтересованные Азербайджана, но также
Последствия для Грузии в качестве стратегического коридора для транспортировки нефти. Европейская Комиссия
Связь 1995 "На пути к стратегии Европейского союза по связям с
Закавказских республик "заявила, что ЕС должен был бы" обеспечить, чтобы он будет играть ключевую
роль в процессе переговоров по контрактам на эксплуатацию оставшихся огромные резервы, а в
определения маршрута трубопроводов ".125 Но ЕС не проводит скоординированную, highprofile
Политика в области энергетической безопасности.

В апреле 1999 года Грузия стала полноправным членом Совета Европы. Это открыло новые
возможности для своего участия в процессе европейской интеграции, особенно в отношении
демократизации, верховенства закона и прав меньшинств.

Конкурентных отношений между Россией и Соединенными Штатами - с ЕС, и ЕС
Государства-члены еще как мелкие игроки - не содействуют сотрудничеству между внешними субъектами на
вопросы безопасности в регионе. Западные страны не считают, что это будет возможно
по достижению мирного урегулирования в Абхазии, - который под руководством президента Шеварднадзе
рассматривается в качестве главного приоритета разрешения конфликтов - без активной поддержки России. Существовал
Также общее предположение, что поселение на уважении территориальной целостности Грузии будет
быть в русский национальный интерес, и что Россия имеет рычаги, необходимые для приведения
Абхазская к компромиссу. Россия и Запад все еще достаточно много общего с интересами защиты
- Такие, как стабильность в регионе и сохранения принципа территориальной целостности - в

_______________________________
125 "К стратегии Европейского союза по связям с закавказских республик, связь с
Комиссия ", COM (95) 205 окончательный, 31/5/95, http://aei.pitt.edu/4329/ (по состоянию на 24 августа 2009).
(страница 51)

0

56

Свернутый текст

allow them to coordinate their policies on Abkhazia and South Ossetia at a minimal level, but
not to achieve any significant breakthrough in the peace negotiations.
The EU played an active part in confidence-building policies in South Ossetia, where the
situation had been relatively quiet since the establishment of a ceasefire in 1992. Here Russia
and the OSCE worked together within the multilateral framework of the Joint Control
Commission (JCC). In 1997 the EC started with relatively modest projects in South Ossetia,
with the agreement of Tbilisi,126 and in April 2001 it became a participant and an observer at
meetings of the JCC.127
The EC may have found it easier to implement such programmes in South Ossetia than in
Abkhazia, owing to lesser tensions among the ethnic communities. South Ossetia was
receiving far less international attention at the time than Abkhazia. France, Germany and the
UK were focusing on the conflict in the latter region, and did not consider that the EC’s
activities in South Ossetia would diminish their own role in the region. Economic
rehabilitation programmes had a reasonable chance of increasing confidence among the sides,
even if this had to be seen as a slow, long-term process. It was not to be expected that it would
lead quickly to productive status negotiations or even solve crucial issues linked to the status
of the region, such as customs control on the border with Russia.
Two parallel events marked the end of this period in EU-Georgian relations. On the one hand,
a fundamental shift took place in the policy of the European Union in 2003, in anticipation of
its enlargement to Eastern Europe in 2004, which would necessitate new boundary policies.
The EU’s security strategy paper of December 2003 defined regional stability and democracy
in its neighbourhood as being among its key interests.128 This had far-reaching consequences
for a neighbouring region such as the South Caucasus. Good governance had to be achieved
126 Dennis Sammut, “Background to the Georgia-Ossetia Conflict and Future Prospects for Georgian-Russian
Relations,” Links Reports, 11 August 2008, p. 12, http://www.linkslondon.
org/documents/ReportontheGeorgiaOssetiaConflictandfutureofGeorgianRussianRelations.pdf
(accessed on 18 August 2009); On the EU’s policies towards South Ossetia see also Damien Helly and
Giorgi Gogia, “Georgian Security and the Role of the West,” in Bruno Coppieters and Robert Legvold (eds),
Statehood and Security: Georgia After the Rose Revolution, Cambridge/Mass., MIT Press, 2005, pp. 290-291.
127 See Damien Helly, L’Action extérieure de l’Union européenne dans le Caucase du Sud, 1992-2002. Modes
d’action, influence et légitimité, Institut d’Études politiques de Paris, thèse soutenue le 25 juin 2003, p. 367,
on the Internet at http://ecoledoctorale.sciencespo.
fr/theses/theses_en_ligne/helly_scpo_2003/helly_scpo_2003.pdf (accessed on 18 August 2009).
128 “A Secure Europe in a Better World.”, European Security Strategy, Brussels, 12 December 2003,
http://www.consilium.europa.eu/uedocs/c … /78367.pdf (accessed on 24 August 2009); See also
Nicu Popescu and Andrew Wilson, “The Limits of Enlargement-Lite: European and Russian Power in the
Troubled Neighbourhood,” Policy Report, European Council on Foreign Relations, June 2009, p. 13.

позволяет им координировать свою политику в отношении Абхазии и Южной Осетии на минимальном уровне, но
Не достичь каких-либо значительного прорыва в мирных переговорах.

ЕС играет активную роль в укреплении доверия политика в Южной Осетии, где
Ситуация была относительно спокойной после установления режима прекращения огня в 1992 году. Здесь Россия
и ОБСЕ работали вместе в многосторонних рамках Смешанной контрольной
Комиссии (СКК). В 1997 году ЕС начал с относительно скромных проектов в Южной Осетии
по согласованию с Тбилиси, 126, а в апреле 2001 года она стала участником и наблюдателем на
заседания JCC.127

ЕС, возможно, легче осуществлять такие программы в Южной Осетии, чем в
Абхазия, в связи с меньшим напряженности в отношениях между этническими общинами. Южная Осетия
получают гораздо меньше внимания международного сообщества в то время, чем Абхазия. Франция, Германия и
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ сосредоточились на конфликт в последнем регионе, и не считаем, что ЕС
деятельность в Южной Осетии будет уменьшать свою роль в регионе. Экономический
реабилитационные программы был разумным шанс повысить доверие между сторонами,
даже если это надо было видеть как медленный, долгосрочный процесс. Не следует ожидать, что она будет
быстро приведет к продуктивным переговорам статуса или даже решить важнейшие вопросы, связанные с статусом
региона, таких, как таможенный контроль на границе с Россией.

Два параллельных мероприятий, отмеченные в конце этого периода, в ЕС-грузинских отношений. С одной стороны,
фундаментальные изменения произошли в политике Европейского Союза в 2003 году, в преддверии
его расширения в Восточной Европе в 2004 году, для чего потребуется новая политика границей.
Безопасности ЕС документ о стратегии декабря 2003 года определен региональной стабильности и демократии
в ее окрестности как одна из его ключевых interests.128 Это имело далеко идущие последствия
для соседнего региона, такими, как Южный Кавказ. Эффективное управление должно было быть достигнуто

_______________________________
126 Деннис Саммут "История грузино-осетинского конфликта и перспективы грузино-русский
Отношения "Ссылки докладов, 11 августа 2008, p. 12, http://www.linkslondon.
Org / Документы / ReportontheGeorgiaOssetiaConflictandfutureofGeorgianRussianRelations.pdf
(по состоянию на 18 августа 2009); о политике ЕС по отношению к Южной Осетии, также Damien Хелли и
Георгием Гогия, "грузинская безопасность и роль Запада", в Бруно Коппитерса и Роберт Легволд (EDS),
Государственность и безопасность: Грузия после "революции роз", Cambridge / Mass., MIT Press, 2005, с. 290-291.
127 См. Damien Хелли, за действия extérieure DE L'européenne Союза Dans Le Caucase дю Сюд, 1992-2002. Режимы
d'действий, влияние ET légitimité, Институт политических исследований Парижа, thèse soutenue Le 25 Juin 2003, p. 367,
в Интернете по адресу http://ecoledoctorale.sciencespo.
fr/theses/theses_en_ligne/helly_scpo_2003/helly_scpo_2003.pdf (по состоянию на 18 августа 2009).
128 "Безопасная Европа в лучшем мире.", Европейская стратегия безопасности, Брюссель, 12 декабря 2003 года,
http://www.consilium.europa.eu/uedocs/c … /78367.pdf (по состоянию на 24 августа 2009), см. также
Нику Попеску и Эндрю Уилсон, "границы расширения-Lite: европейской и русской власти в
Troubled соседи "Политика докладе Европейского совета по международным отношениям, июнь 2009, P. 13.
(страница 52)

0

57

Свернутый текст

through the reform of the state institutions. On the other hand, President Shevardnadze’s
government did not implement the necessary reforms in the political, economical or security
fields. The weakness of Georgian state institutions had a negative effect on relations with the
EU, which was seeking stability in its broader neighbourhood.
In the period 1992 - 2004 the assistance given to Georgia by the EC had amounted to almost
420 million euros.129 But the EU retrospectively characterised the situation before 2004 as one
where Georgia’s capacity to absorb such assistance had been hampered “by institutional and
political instability, widespread corruption, severe budget constraints due to low tax collection
and poor public finance management, and by a severe deterioration of governance.”130
Georgian public opinion likewise demanded political and economic reforms. Mass
mobilisations against flawed elections led to the resignation of President Shevardnadze in
November 2003.
2003 - 2008: Towards Common European Policies
The Rose Revolution of November 2003 and the accession of Mikheil Saakashvili to the
Georgian presidency in January 2004 raised great expectations in EU countries. The fact that
for the second time in Georgia’s short post-Soviet history the transition to power had failed to
follow constitutional rules (the first being after the coup d’état against the previous President
Zviad Gamsakhurdia, in winter 1991/92) was regarded as a minor point, when compared with
the non-violent character of the revolutionary overthrow of the old regime and the
overwhelming popular support for the new one.
In July 2003 the EU appointed a Special Representative (EUSR) for the South Caucasus with
a mandate that encompassed assistance to the countries of the region with their reform
policies.131 The EUSR would also have the task of assisting with the resolution of conflicts.
This would be done not through direct involvement in conflict resolution but through support
for the existing mediation efforts of international organisations. The mandate of the EUSR
was extended in 2006 “to assist creating the conditions for progress on settlement of
conflicts.” This extended mandate has permitted the new EUSR, Peter Semneby, to increase
129 Commission of the European Communities, “Commission Staff Working Paper, Annex to ‘European
Neighbourhood Policy’ Country Report Georgia”, op.cit.
130 European Commission, “European Neighbourhood and Partnership Instrument, Georgia, Country Strategy
Paper 2007-2013”, p.17, http://ec.europa.eu/world/enp/pdf/count … gia_en.pdf
131 See Nicu Popescu, “Europe’s Unrecognised Neighbours. The EU in Abkhazia and South Ossetia”, CEPS
Working document No 260, March 2007, pp.15-16, shop.ceps.eu/downfree.php?item_id=1476 (accessed on
24 August 2009).

посредством реформирования государственных учреждений. С другой стороны, президент Шеварднадзе
Правительство не осуществлять необходимые реформы в политической, экономической и безопасности
областях. Слабость грузинских государственных учреждений негативно сказывается на отношениях с
ЕС, который ищет стабильности в более широком районе.

В период 1992 - 2004 помощи, оказываемой Грузии ЕС составили почти
420 миллионов euros.129 Но ЕС ретроспективный характеризует ситуацию до 2004 года в качестве одного
где потенциал Грузии для покрытия такой помощи было затруднено "институциональные и
политическая нестабильность, повсеместная коррупция, жесткие бюджетные ограничения из-за низкой собираемости налогов
и плохое управление государственными финансами, а также резкое ухудшение управления ". 130

Грузинская общественность тоже требовал политических и экономических реформ. Массовые
мобилизаций против фальсификации выборов привели к отставке президента Шеварднадзе в
Ноябрь 2003 года.

2003 - 2008: на пути к общей европейской политике
"Революция роз" в ноябре 2003 года и вступление Михаила Саакашвили
Грузинская Председателя в январе 2004 года породила большие ожидания в странах ЕС. Тот факт, что
Во второй раз в короткий пост в Грузии советской истории переход к власти не смогли
последующие конституционные нормы (первое время после переворота, направленного против предыдущего президента
Звиад Гамсахурдиа, зимой 1991/92) рассматривается как незначительное внимание, по сравнению с
ненасильственного характера революционное свержение старого режима и
Подавляющее народную поддержку новой.

В июле 2003 года ЕС назначил специального представителя (СПЕС) на Южном Кавказе
мандат, который охватывает помощь странам региона в их реформирования
policies.131 СПЕС будет также возложена задача по оказанию помощи в урегулировании конфликтов.
Это будет сделано не за счет прямого участия в урегулировании конфликтов, а через поддержку
для существующих посреднических усилий международных организаций. Мандат специального представителя ЕС
был продлен в 2006 году ", чтобы оказывать содействие в создании условий для достижения прогресса в урегулировании
конфликты ". Этот расширенный мандат позволил новым СПЕС Питер Семнеби, для увеличения

_______________________________
129 Комиссия европейских сообществ, "Комиссия персонала Working Paper, Приложение к европейским
Политика соседства 'Country Report, Georgia ", op.cit.
130 Европейская комиссия, "Европейский инструмент соседства и партнерства, Грузии, страновой стратегии
Бумага 2007-2013 годы ", с.17, http://ec.europa.eu/world/enp/pdf/count … gia_en.pdf
131 См. Нику Попеску, "Europe's Непризнанные соседи. ЕС в Абхазии и Южной Осетии ", CEPS
Рабочий документ № 260, март 2007, pp.15-16, shop.ceps.eu / downfree.php? Item_id = 1476 (по состоянию на
24 августа 2009).
(страница 53)

0

58

Свернутый текст

EU effectiveness by expressing common European positions in the region and by supporting
the development of a more comprehensive policy within the EU institutions.
The appointment of a EUSR and the inclusion of the South Caucasus in the European
Neighbourhood Policy (ENP) in June 2004 created a fundamentally new basis for EUGeorgia
relations. The ENP offered sixteen neighbouring countries – including Georgia –
perspectives for economic integration, financial assistance and political dialogue in order to
stabilise them. This policy aims at bringing these countries close to the EU in legislative,
economic and political terms, but without the EU offering them any prospect of
membership.132 The ENP also opened new regional perspectives by increasing cooperation in
the Black Sea area – both Romania and Bulgaria became full members of the EU in 2007.133
The weakness of the judiciary in Georgia was one of the EU’s main concerns. A rule of law
mission was set up in July 2004 within the framework of the European Security and Defence
Policy (EDSP). The objective of operation EUJUST Themis, which lasted for one year, was
to support reforms in the criminal justice sector. Its efficiency has been questioned, but it had
a high political value in the context of the EU’s commitment to democratic reforms in the first
years under President Saakashvili.134
The new Government was effective in reforming the civil service and fighting corruption, but
the lack of an independent judiciary raised concerns in European capitals. There were also
concerns with regard to the lack of media independence. In its Georgia Report of 2005 the
European Commission mentioned that NGOs have reported significant numbers of instances
of torture since the Rose Revolution.135
132 Wilson and Popescu, op. cit., p. 13. See also Nicu Popescu, “The EU and South Caucasus: Learning Lessons
from Moldova and Ukraine,” in EuroJournal.org – Journal of Foreign Policy of Moldova, Issue 04/2006,
http://eurojournal.org/more.php?id=212_0_1_0_M14 (accessed on 24 August 2009).
The lack of a prospect of full integration into the EU for Georgia and its breakaway territories weakened the
EU’s leverage for influencing the sides in these conflicts and contrasts with the EU’s policies towards
Bosnia, Kosovo and Macedonia. In the Balkans, such a membership prospect is an integral part of the EU’s
conflict resolution policies.
133 Commission of the European Communities, Proposal for a Council Decision, Brussels, 24.10.2006, COM
(2006) 623 final, p. 7.
134 On EUJUST Themis see Damien Helly, “EUJUST Themis in Georgia: an Ambitious Bet on the Rule of
Law”: in Agnieszka Nowak (ed.), “Civilian Crisis Management: the EU Way,” Chaillot Paper No 90, EU
Institute for Security Studies, Paris, June 2006, pp. 87-102, http://www.iss.europa.eu/index.php?id=143
(accessed on 24 August 2009).
135 See Commission of the European Communities, “Commission Staff Working Paper, Annex to ‘European
Neighbourhood Policy’ Country Report Georgia”, op.cit.

ЕС эффективности выразить общие позиции в европейском регионе и оказания поддержки
разработке более всеобъемлющей политики в рамках институтов ЕС.

Назначение СПЕС и включение Южного Кавказа в Европейскую
Политики Соседства (ЕПС) в июне 2004 года создали принципиально новую основу для EUGeorgia
отношений. ЕПС предлагается шестнадцать соседних стран - в том числе Грузии --
перспективы экономической интеграции, финансовой помощи и политический диалог в целях
стабилизировать их. Эта политика нацелена на то, чтобы эти страны близки к ЕС в законодательной,
экономические и политические условия, но без ЕС, предлагая им какие-либо перспективы
membership.132 ЕПС также открыл новые региональные перспективы по расширению сотрудничества в
районе Черного моря - как Румыния и Болгария стали полноправными членами ЕС в 2007.133

Слабость судебной системы в Грузии было одной из главных проблем ЕС. Верховенство закона
Миссия была создана в июле 2004 года в рамках Европейской политики безопасности и обороны
Политики (EDSP). Цель работы EUJUST Фемиды, которая продолжалась в течение одного года, было
для поддержки реформ в сфере уголовного правосудия. Ее эффективность была поставлена под сомнение, но он
высокое политическое значение в контексте приверженности ЕС к демократическим реформам в первую
лет под руководством президента Saakashvili.134

Новое правительство было эффективным в реформировании гражданской службы и борьба с коррупцией, но
отсутствие независимой судебной власти выразили озабоченность в европейских столицах. Были также
озабоченность в связи с отсутствием независимости СМИ. В Грузии Доклад 2005
Европейская комиссия отметила, что НПО, было отмечено значительное число случаев
пытки с Роз Revolution.135

_______________________________
132 Уилсон и Попеску, оп. , р. 13. См. также Нику Попеску, "ЕС и Южный Кавказ: извлечение уроков
из Молдовы и Украины ", в EuroJournal.org - Журнал внешней политики Республики Молдова, выпуск 04/2006,
http://eurojournal.org/more.php?id=212_0_1_0_M14 (по состоянию на 24 августа 2009).
Отсутствие перспективы полной интеграции в ЕС для Грузии и ее сепаратистских территорий ослабило
ЕС рычаги воздействия на стороны в этих конфликтах и контрастирует с политикой ЕС в отношении
Босния, Косово и Македонии. На Балканах, например перспектива членства является неотъемлемой частью ЕС
политику урегулирования конфликтов.
133 Комиссия европейских сообществ, предложения по решению Совета, Брюссель, 24.10.2006, COM
(2006) 623 окончательный, p. 7.
134 ЕВРОЮСТ Фемида см. Damien Хелли, "EUJUST Фемида в Грузии: амбициозную ставку по вопросам верховенства
Закон ": в Агнешка Новак (ed.)," Гражданская Кризисный менеджмент: ЕС Way "Шайо Paper No 90, ЕС
Институт по изучению проблем безопасности, Париж, июнь 2006, сс. 87-102, http://www.iss.europa.eu/index.php?id=143
(по состоянию на 24 августа 2009).
135 см. Комиссия Европейских сообществ ", сотрудники Комиссии рабочий документ, приложение к европейским
Политика соседства 'Country Report, Georgia ", op.cit.
(страница 54)

0

59

Свернутый текст

In the run-up to the presidential elections of January 2008 the EU established the so-called
Michnik Group, led by the Polish intellectual and journalist Adam Michnik, to assess the
media situation. It contributed to the public discussion on that issue.136 The EU put further
pressure on Georgia to sign and ratify the European Charter of Regional and Minority
Languages (ECRML), which it had pledged to finalise within one year when acceding to the
Council of Europe in 1999.137
In the economic field, in 2003 Georgia’s real GDP was reportedly 50 per cent below its 1990
level.138 But there were also positive signs. By 2003 there was already strong economic
growth, induced by construction work on the BTC pipeline, and this growth continued in
ensuing years. Significantly, the share of the shadow economy began to decline as early as
2004. In June 2004 the European Commission co-chaired a donors’ conference with the
World Bank, at which a total of 850 million euro was pledged for the period 2004 - 2006. To
achieve this aim, the EC doubled its total assistance to Georgia compared with the previous
period.139 Georgia was also increasingly successful in attracting foreign investment, and in the
first half of 2008 real GDP growth reached 9%.140 The high levels of poverty and
unemployment, however, remained a severe problem.
President Saakashvili’s declared aim was to re-establish Georgian statehood not only by
eradicating corruption, establishing the rule of law and modernising the economy but also by
“gathering in the Georgian lands.” Mikheil Saakashvili claimed that he would pursue a
proactive policy, capable of achieving concrete results in the short term. In his view, President
Shevardnadze had not only failed to reintegrate South Ossetia and Abkhazia, but had also
failed to react to the fact that the Autonomous Republic of Adjara was behaving like an
independent entity. In the Government’s view, the survival of Georgia as a viable state would
be in jeopardy unless full control over its territory and borders were not achieved soon.
136 Peter Semneby, “The EU’s Democracy Agenda in Georgia,” in Adam Hug (ed.), Spotlight on Georgia,
London, The Foreign Policy Centre, 2009, p. 83.
137 Ibid., p. 85.
138 On the following see Commission of the European Communities, “Commission Staff Working Paper, Annex
to ‘European Neighbourhood Policy’ Country Report Georgia”, op.cit.
139 European Commission, European Neighbourhood and Partnership Instrument, Georgia, Country Strategy
Paper 2007-2013, op. cit., pp. 16-17.
140 Commission Staff Working Document Accompanying the Communication from the Commission to the
European Parliament and the Council, Implementation of the European Neighbourhood Policy in 2008,
Brussels, 23/04/2009, SEC(2009) 513/2, p.8.

В преддверии президентских выборов в январе 2008 года ЕС создал так называемую
Михник группа, возглавляемая польский интеллигент и журналист Адам Михник, с целью оценки
Ситуация со СМИ. Он внес вклад в общественной дискуссии по этому issue.136 ЕС создать дополнительные
давление на Грузию подписать и ратифицировать Европейскую хартию региональных или миноритарных
Языки (ECRML), который он обязался завершить в течение одного года при присоединении к
Совет Европы в 1999.137

В экономической области, в 2003 реальный ВВП в Грузии, как сообщается, 50 процентов по сравнению с 1990
level.138 Но были и положительные сдвиги. К 2003 году уже была сильная экономическая
роста, вызванной работ по строительству трубопровода БТД, и этот рост продолжается в
последующие годы. Показательно, что доля теневой экономики начали снижаться еще в
2004. В июне 2004 года Европейская комиссия сотрудничеству под председательством конференцию доноров с
Всемирный банк, на которых в общей сложности 850 миллионов евро была объявлена на период 2004 - 2006. К
достижению этой цели, ЕС удвоил свою общую помощь Грузии по сравнению с предыдущим
period.139 Грузия также все больших успехов в привлечении иностранных инвестиций, а в
первой половине 2008 года реальный рост ВВП составил 9% .140 высоких уровней бедности и
безработицы, однако, остается серьезной проблемой.

Заявленная цель президента Саакашвили было восстановление грузинской государственности не только
искоренения коррупции, обеспечения верховенства права и модернизации экономики, а также
"Сбор в грузинских земель". Михаил Саакашвили заявил, что он будет продолжать
активную политику, способны достичь конкретных результатов в краткосрочной перспективе. По его мнению, президент
Шеварднадзе не только не по реинтеграции Южной Осетии и Абхазии, а также
не реагировал на тот факт, что автономная республика Аджария ведет себя как
независимого органа. По мнению правительства, выживание Грузии в качестве жизнеспособного государства будет
быть в опасности, если только полный контроль над своей территорией и границами и не были достигнуты в ближайшее время.

_______________________________
136 Питера Семнеби, ЕС на "Демократия повестки дня в Грузии", в Адаме Хуга (ed.), внимание на Грузию,
London, The Foreign Policy Centre, 2009, p. 83.
137 Ibid., P. 85.
138 На следующий см. Комиссия Европейских сообществ ", сотрудники Комиссии рабочий документ, приложение
на "Европейская политика соседства 'Country Report, Georgia", op.cit.
139 Европейская комиссия, Европейский инструмент соседства и партнерства, Грузии, страновой стратегии
Бумага 2007-2013, оп. соч., с. 16-17.
140 сотрудников Комиссии рабочий документ, сопровождающий Сообщение от комиссии
Европейский парламент и Совет, осуществлению европейской политики соседства в 2008 году,
Брюссель, 23/04/2009, SEC (2009) 513 / 2, с.8.
(страница 55)

0

60

Свернутый текст

The EU and Georgia had different approaches to conflict resolution. The EU did not disagree
with the idea of a proactive policy concerning conflict resolution, but it stressed the need to be
cautious and to take a long-term perspective when designing conflict resolution policies.
Georgia was primarily interested in turning the secessionist conflicts it was confronting into a
priority on the European agenda, an objective that was not necessarily best served by a
cautious, long-term approach.
This EU approach to the conflicts in Georgia was in line with the overall European approach
to the conflicts in its neighbourhood. All so-called frozen conflicts at the boundaries of the
EU – Transnistria, Abkhazia, South Ossetia, Nagorno-Karabakh – were to be handled with a
long-term approach addressing the overall institutional and governance context and thus
favouring stabilisation. The EU could make “an important contribution by working around the
conflict issues, promoting similar reforms on both sides of the boundary lines to foster
convergence between political, economic and legal systems enabling greater social inclusion
and contributing to confidence-building.”141
European governments welcomed the fact that the Georgian authorities presented a series of
concrete proposals for federal relations with South Ossetia and Abkhazia, but there was also
serious concern that the Government tried to force the breakaway regimes into negotiations
and concessions by the threat of force.142 Such attempts were seen as counter productive.
In addition, the EU had a strong interest in a de-escalation of the conflictual relations between
Russia and Georgia. It was largely due to Western (including European) pressure that
Saakashvili felt forced to back down in August 2004 in an escalating conflict in South
Ossetia, and that it proved possible to reduce the risk of an open war involving Russian
troops. In the EU’s view, there was no realistic alternative to a progressive improvement of
the relations between Russia and Georgia or to confidence-building between the sides in the
conflicts on the breakaway territories. For the same reason the EU and EU member states
141 Commission of the European Communities, Communication from the Commission, “A Strong European
Neighbourhood Policy,” Brussels 05/12/2007 COM(2007) 774 final.
142 In May 2006, the then Defence Minister Okruashvili famously declared that he would resign from his
position in the government if Georgia failed to reunite breakaway South Ossetia by the end of the year See
“Okruashvili Reiterates S. Ossetia Reunification Deadline”, Civil Georgia, 1 May 2006; “Okruashvili Quits
Government” Civil Georgia, 17 November 2006. This statement was generally understood as being
achievable only through the use of force.

ЕС и Грузия имеют различные подходы к разрешению конфликтов. ЕС не согласен
с идеей активную политику в отношении урегулирования конфликта, но подчеркнул необходимость быть
осторожный и принять долгосрочную перспективу, при разработке политики урегулирования конфликтов.
Грузия была в первую очередь заинтересованы в превращении сепаратистские конфликты было сталкивается в
приоритет европейской повестке дня, и эта цель не всегда наилучшим образом отвечает
осторожнее, долгосрочного подхода.

Такой подход ЕС к конфликтам в Грузии в соответствии с общим европейским подходом
конфликтам в своем районе. Все так называемые "замороженные конфликты на границах
ЕС - Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии, Нагорном Карабахе - должны были обрабатываться с
долгосрочного подхода к решению общих организационных и управленческих связей и тем самым
в пользу стабилизации. ЕС мог бы сделать "важный вклад, работая по всему
конфликтных вопросов, содействие аналогичных реформ по обе стороны от линии границы, чтобы способствовать
сближение политических, экономических и правовых систем, позволяющих большее социальное включение
и способствует укреплению доверия. "141

Европейские правительства приветствовал тот факт, что грузинские власти представили ряд
конкретные предложения для федеральных отношений с Южной Осетией и Абхазией, но существует также
серьезная озабоченность тем, что правительство пыталось заставить сепаратистских режимов на переговорах
и льгот в связи с угрозой force.142 Такие попытки были рассматриваться как борьба продуктивным.

Кроме того, ЕС глубоко заинтересован в деэскалации конфликтного отношения между
Россия и Грузия. Это в основном в связи с западными (в том числе европейских) давление, которое
Саакашвили чувствовал вынуждены отступить в августе 2004 года в эскалации конфликта в Южной
Осетия, и что оказалось возможным снизить риск открытой войны с применением Русский
войска. По мнению ЕС, не было реальной альтернативы постепенному улучшению
отношения между Россией и Грузией или с укреплением доверия между сторонами в
конфликтов на сепаратистской территории. По той же причине в ЕС и государствах-членах ЕС

_______________________________
141 Комиссия европейских сообществ, Сообщение, полученное от Комиссии, "сильный европейский
Политика соседства ", Брюссель 05/12/2007 COM (2007) 774 окончательный.
142 В мае 2006 года тогдашний министр обороны Окруашвили Знакомое и заявил, что готов отказаться от своего
позиции в правительстве, если Грузия не смогли воссоединиться Южной Осетии к концу года см.
"Окруашвили вновь С. Осетии Воссоединение срок", Civil Georgia, 1 мая 2006 года; "Окруашвили Выход
Правительство "Civil Georgia, 17 ноября 2006 года. Это заявление, как правило, понимается как
достижима только путем применения силы.
(страница 56)

0


Вы здесь » Форум Свободы » Политика » Доклад комиссии Тальявини (Том II)