Форум Свободы

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » Форум Свободы » Политика » Доклад комиссии Тальявини (Том II)

Доклад комиссии Тальявини (Том II)

Страница:   1 2 3 4 5 6 7 8  

Сообщений 41 страница 50 из 79

41

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

In avisit to Moscow in January 1994, President Clinton compared Russia’s stabilising potential with American policies in Panama and Grenada.85

1995 - 2001: Energy Security and Military Cooperation

The signing of “the contract of the century” between Western oil companies and Azerbaijan in September 1994 led to a reorientation of American policies in the region. The Baku-Tbilisi-Ceyhan (BTC) project – a major pipeline that would transport oil from Azerbaijan to the Turkish harbour of Ceyhan – became the symbol of this energy strategy.
The American policy on energy security seemed indeed to be to the advantage of Georgia, and not only in economic terms. Tbilisi wanted to overcome the perceived indifference of Washington and other Western capitals to Georgia’s domestic problems by increasing its geopolitical significance. This could partly be achieved if Georgia became a bridgehead between Europe and Asia and a transit country for oil transport, in line with American energy security interests.
It soon became apparent to the United States that energy security had to be bolstered in the South Caucasus by strengthening political and economic reforms and managing the various ethnic conflicts that were dividing the region. This became of increasing concern during the second Clinton administration. In July 1997, Deputy Secretary of State Strobe Talbott declared, that conflict resolution in the South Caucasus “must be Job One for US policy in the region.”86
American support of Georgia’s state-building process was largely concentrated on military reforms. This support was not only bilateral but was also given within the larger military cooperation framework created by NATO’s Partnership for Peace (PfP). Georgia had signed the PfP Framework Document in March 1994.87 It also participated in the Euro-Atlantic Partnership Council (EAPC), created by NATO in May 1997 to enhance PfP cooperation.

________________________________
85 Carolyn McGiffert Ekedahl and Melvin A. Goodman, The Wars of Eduard Shevardnadze, London, Hurst & Company, 1997, p. 277.
86 “A Farewell to Flashman: American Policy in the Caucasus and Central Asia,”, an Address by Deputy Secretary of State Strobe Talbott at the Johns Hopkins School of Advanced International Studies, 21 July 1997.
87 On Georgia’s relationship with NATO see the paper on Georgia written by Marta Jaroszewicz in “NATO’s New Role in the NIS Area, Interim Project Report: NATO and its Partners in Eastern Europe and the Southern Caucasus,” Warsaw, Osrodek Studiow Wschodnich, Centre for Eastern Studies, December 2003, pp. 42-46.
(страница 37)

Во время визита в Москву в январе 1994 года, Президент Клинтон сравнил потенциал стабилизации России с американской политикой в Панаме и Гренаде 85

1995 - 2001: Энергетическая безопасность и военное сотрудничество

Подписание “контракта столетия” между Западными нефтяными компаниями и Азербайджаном в сентябре 1994 года приводил к переориентации американской политики в регионе.
Проект Баку-Тбилиси-Джейхан (BTC) – главного трубопровода, который транспортировал бы нефть от Азербайджана до турецкой гавани Джейхан - стал символом этой энергетической стратегии.

Американская политика по энергетической безопасности, казалось, действительно была выгодна Грузии, и не только с экономической точки зрения. Тбилиси хотел преодолеть воспринятое безразличие Вашингтона и других столиц западных государств к внутренним проблемам Грузии, увеличивая свое геополитическое значение. Это могло бы быть частично достигнуто, если бы Грузия стала позицией  между Европой и Азией и страной транзита для нефтяного транспорта, в соответствии с американскими интересами энергетической безопасности.

Это скоро стало очевидным для Соединенных Штатов, что энергетическая безопасность должна была быть поддержана на Южном Кавказе, усилением политических и экономических реформ и управляя различными этническими конфликтами, которые делили область. Это случилось с увеличивающимся беспокойством в течение второй администрации Клинтона. В июле 1997, Строб Заместителя госсекретаря, который Талботт объявлял, то решение конфликта на Юге Кавказ, "должен быть Работой Один для американской политики в области. ”86

Американская поддержка процесса строящегося грузинского государства была в значительной степени сконцентрирована на военных реформах. Эта поддержка была не только двусторонней, но и предоставляла также в большей степени в пределах военной структуры сотрудничества, созданным Партнерством с НАТО во имя мира (PfP). Грузия подписала PfP Документ Структуры в марте 1994 года.87, Она также участвовала в евроатлантическом Совете Товарищества (EAPC), созданного НАТО в мае 1997 года, чтобы увеличить PfP сотрудничество.

______________________________________
85 Carolyn McGiffert Ekedahl and Melvin A. Goodman, The Wars of Eduard Shevardnadze, London, Hurst & Company, 1997, p. 277.
86 “A Farewell to Flashman: American Policy in the Caucasus and Central Asia,”, an Address by Deputy Secretary of State Strobe Talbott at the Johns Hopkins School of Advanced International Studies, 21 July 1997.
87 On Georgia’s relationship with NATO see the paper on Georgia written by Marta Jaroszewicz in “NATO’s New Role in the NIS Area, Interim Project Report: NATO and its Partners in Eastern Europe and the Southern Caucasus,” Warsaw, Osrodek Studiow Wschodnich, Centre for Eastern Studies, December 2003, pp. 42-46.

(страница 37)

0

42

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

This participation gave Georgia further opportunities to put the question of its unresolved secessionist conflicts and its problematic relations with Russia onto the Western security agenda. Georgia had to bear in mind that NATO’s enlargement policies required a peaceful settlement of its internal conflicts, as stated in that organisation’s 1995 Study on NATO Enlargement: “States which have ethnic disputes or external territorial disputes, including irredentist claims, or internal jurisdictional disputes must settle those disputes by peaceful means in accordance with OSCE principles. Resolution of such disputes would be a factor in determining whether to invite a state to join the Alliance.”88

NATO was not involved – and did not plan to be involved – in the resolution of Georgia’s
internal conflicts. But it was confronted with the fact that the Georgian Government both
wanted it to be involved and tried to establish a direct link between its participation in NATO activities and the resolution of the Georgian-Abkhaz conflict. Georgia supported NATO’s military campaign in Bosnia in 1995, regarding it as a model to be applied in Abkhazia.

President Shevardnadze drew a parallel between the campaigns of ethnic cleansing by the Bosnian Serbs and by the Abkhaz.89 The Bosnia model of state unification by means of force had a particular attraction for the Georgian leadership. It was a model that enabled Eduard Shevardnadze to speak about his principled preference for a peaceful resolution of the conflict in Abkhazia, without excluding the option of use of force as a last resort. It should be stressed that this model referred not to a unilateral type of humanitarian intervention against the will of the central authorities but to a military operation that had received a clear mandate from the UN Security Council.
Eduard Shevardnadze also wanted to make it clear that any Western tolerance of ethnic
cleansing or secession was unacceptable. His main concern was to put Georgian interests at the forefront of the West’s – and in particular NATO’s – security agenda. But he failed to persuade the international community to follow suit. The American administration openly denied that it was possible to apply a Bosnia-style peace enforcement operation to Abkhazia.90

Tbilisi’s appeal for a peace settlement to be enforced in Abkhazia had a negative impact on Georgian-Russian relations: the use of the Bosnia model created a direct link
_______________________________
88 See point 6 in Chapter 1: “Purposes and Principles of Enlargement, Study on NATO Enlargement,” September
1995, http://www.nato.int/docu/basictxt/enl-9502.htm (accessed on 28 August 2009).
89 See Tim Potier, Conflict in Nagorno-Karabakh, Abkhazia and South Ossetia. A Legal Appraisal, Kluwer Law
International, The Hague, 2001, pp. 114, 123.
90 The US Special Envoy to the Newly Independent States, Stephen Sestanovich, said that he did not believe it
was appropriate to resolve the Abkhaz conflict through a Bosnia-style operation. RadioFree
Europe/RadioLiberty, Newsline, 4 June, 1998.
(страница 38)

Это участие дало Грузии дальнейшие возможности поставить вопрос ее нерешенных сепаратистских конфликтов и ее проблематичных отношений с Россией на Западную повестку дня безопасности. Грузия должна была принять во внимание, что политика расширения НАТО требовала мирного урегулирования его внутренних конфликтов, как заявлено в организационном Исследовании о расширении НАТО 1995 года: “государства, которые имеют этнические споры или внешние территориальные споры, включая ирредентистские требования или внутренние подведомственные споры, должны уладить те споры мирными средствами в соответствии с принципами ОБСЕ. Решение таких споров было бы фактором в определении, пригласить ли государство присоединяться к Альянсу. ”88

НАТО не был вовлечен - и не планировал быть вовлеченным - в решение грузинских внутренних конфликтов. Но это сталкивалось с фактом, что грузинское Правительство одновременно хотело быть вовлеченным и надежным, чтобы  установить прямую связь между ее участием в действиях НАТО и решением грузино-абхазского конфликта. Грузия поддерживала военную кампанию НАТО в Боснии в 1995 году, рассматривая это как модель, которая будет применена в Абхазии.

Президент Шеварднадзе проводил параллель между кампаниями этнической чистки Боснийскими Сербами и абхазами.89.
Боснийская модель государственного объединения посредством силы имела специфическую привлекательность для грузинского руководства. Это была модель, которая позволила Эдуарду Шеварднадзе говорить о его принципиальном предпочтении мирного решения конфликта в Абхазии, без исключения выбора использования силы как последнего обращения. Должно быть подчеркнуто, что эта модель относилась не к одностороннему типу гуманитарного вмешательства против желания центральных властей, но к военной операции, которая получила ясный мандат от Совета Безопасности ООН.

Эдуард Шеварднадзе также хотел прояснить, что любая Западная терпимость этнических чисток или раскол недопустимы. Его главной задачей было поместить грузинские интересы на передний план западной - и особенно НАТОвской - повестки дня по вопросу безопасности. Но он был не в состоянии убедить международное сообщество следовать за обращением. Американская администрация открыто отрицала возможность применить операцию осуществления мира боснийского стиля к Абхазии 90

_______________________________
88 See point 6 in Chapter 1: “Purposes and Principles of Enlargement, Study on NATO Enlargement,” September 1995, http://www.nato.int/docu/basictxt/enl-9502.htm (accessed on 28 August 2009).
89 See Tim Potier, Conflict in Nagorno-Karabakh, Abkhazia and South Ossetia. A Legal Appraisal, Kluwer Law International, The Hague, 2001, pp. 114, 123.
90 The US Special Envoy to the Newly Independent States, Stephen Sestanovich, said that he did not believe it was appropriate to resolve the Abkhaz conflict through a Bosnia-style operation. RadioFree Europe/RadioLiberty, Newsline, 4 June, 1998.

(страница 38)

0

43

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

Tbilisi’s appeal for a peace settlement to be enforced in Abkhazia had a negative impact on Georgian-Russian relations: the use of the Bosnia model created a direct link between Georgia’s integration within NATO and conflict resolution in Abkhazia, which seemed to increase Russia’s distrust of American-Georgian and NATO-Georgian relations.

In addition, President Shevardnadze gave political support to NATO’s military intervention in Kosovo in April 1999. In both Kosovo and Abkhazia, ethnic cleansing constituted a just cause for the use of force, which Shevardnadze considered more crucial than the fact that NATO’s military operation in Kosovo did not respect Serbia’s territorial integrity.
The fact that the UN Security Council had not given its approval to NATO’s military operation against Serbia, however, constituted a problem. Eduard Shevardnadze conceded that, in the particular case of Abkhazia, Russia as a veto power in the UN Security Council would have to support such an operation.

Without Russian support, such intervention in Abkhazia would create a new international conflict, which NATO members would be unwilling to engage in. He therefore remained prudent, refuting the necessity of unilateral action.
By the end of the 1990s Moscow may have felt increasingly marginalised in the European security structure. This was perceived to be the result of NATO’s gradual eastward expansion and its military cooperation with several CIS countries within the framework of Partnership for Peace. Some Russian officials even went so far as to express the suspicion that Western countries wanted to detach the North Caucasus from Russia.

The weakness of the security sector became manifest during the second armed conflict in Chechnya, which started in December 1999 and had serious spill-over effects on neighbouring Georgia. The Pankisi Valley on the Russian-Georgian border – a region largely populated by Kists, related to the Chechens – received increasing numbers of Chechen refugees (as many as 7 000 in the first few months), together with Chechen fighters.91

The territory slipped from effective state control. The Georgian Government feared that any attempt to re-establish state control over this region would lead to direct involvement in the Chechen war, which it wanted to avoid. But this restraint led to Russian accusations that Tbilisi was willingly harbouring terrorists. The lack of Georgian state control over the Pankisi Gorge also fuelled the existing concerns in Western capitals.

91 On the Pankisi crisis see Ghia Nodia, “Georgia: Dimensions of Insecurity,” in Coppieters and Legvold (eds),
Statehood and Security, op. cit, pp. 59-60 and Jaba Devdariani, “Georgia and Russia: The Troubled Road to
Accommodation,” in Ibid., pp. 178-187.

(страница 39)

Тбилисский призыв к мирному урегулированию, которое было бы принудительно обеспечено в Абхазии, имел отрицательное воздействие на грузино-российские отношения: использование Боснийской модели создавало прямую связь между интеграцией Грузии в НАТО и решением конфликта в Абхазии, которая, казалось, увеличивала недоверие России к американо-грузинским и НАТО-грузинским отношениям.

Кроме того, президент Шеварднадзе оказал политическую поддержку военному вмешательству НАТО в Косове в апреле 1999 года. И в Косово и в Абхазии, этническая чистка служило основанием для использования силы, которую Шеварднадзе считал более решающим чем факт, что военная операция НАТО в Косово не уважала территориальную целостность Сербии.
Факт, что Совет Безопасности ООН не дал своего одобрение военной операции НАТО против Сербии, однако, составил проблему. Эдуард Шеварднадзе признал, что, в специфическом случае Абхазии, Россия, поскольку имела право вето в Совете Безопасности ООН должна будет поддержать такую операцию.

Без российской поддержки, такое вмешательство в Абхазию создало бы новый международный конфликт, в котором члены НАТО не желали участвовать. Он поэтому оставался благоразумным, опровергая потребность одностороннего действия.
К концу 1990-х Москва, возможно, почувствовала себя все более и более изолированной в европейской структуре безопасности. Это было воспринято как результат постепенного расширения НАТО на восток и его военного сотрудничества с некоторыми странами СНГ в пределах структуры Партнерство во имя Мира. Некоторые российские чиновники пошли даже, насколько далеко, что выразили подозрение, что Западные страны хотели отделить Северный Кавказ от России.

Слабость сектора безопасности стала очевидной во время второго вооруженного конфликта в Чечне, который началась в декабре 1999 года и имел серьезные распространяющиеся эффекты на приграничную Грузию. Долина Панкиси на российско-грузинской границе - района, в значительной степени населенной Кистсами, связанными с чеченцами - принимала возрастающее число чеченских беженцев (более 7 000 за первые несколько месяцев), вместе с чеченскими бойцами. 91

Территория ускользала от эффективного государственного контроля. Грузинское Правительство боялось, что любая попытка вновь установить государственный контроль над этим регионом приведет к прямому вовлечению в чеченскую войну, которую требуется избежать. Но эта сдержанность приводила к российским обвинениям, что Тбилиси охотно предоставлял кров террористам. Нехватка грузинского государственного контроля над Пинкийским ущельем также питала имеющиеся вопросы в столицах западных государств.

___________________________________
91 On the Pankisi crisis see Ghia Nodia, “Georgia: Dimensions of Insecurity,” in Coppieters and Legvold (eds), Statehood and Security, op. cit, pp. 59-60 and Jaba Devdariani, “Georgia and Russia: The Troubled Road to
Accommodation,” in Ibid., pp. 178-187.

(страница 39)

0

44

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

2001 - 2008: Strengthening Georgia’s Statehood

The terrorist attacks on the United States on 11 September 2001 led to a radical reformulation of American foreign and security policies, which also affected the US relationship with Tbilisi. Georgia received increased attention from the US, partly owing to its geographical location as part of what some called the “Greater Middle East.” It also became important as a transit country for US military aircraft supporting the war in Afghanistan.

But far more relevant for the shift in American policies on Georgia seemed to have been the increasing concerns in Washington about the risk of political instability in Georgia. President Shevardnadze was not implementing the necessary political reforms, including in the fields of defence and border control. The Georgian Government’s inability to handle the situation in the Pankisi Gorge led the US to launch the Georgia Train and Equip Program (GTEP) – a military programme designed to train Georgian troops – in March 2002. It became the key element in a policy that could be described as nation-building. One Georgian brigade was trained to deal with the Pankisi Gorge.

One of the aims of Georgia’s participation in NATO was the reform of its security sector. It participated in numerous events and exercises as part of – or “in the spirit” of – PfP, and also took part in KFOR, the NATO-led peace support mission in Kosovo. Georgia officially applied for membership at the NATO summit in Prague in November 2002.92 In 2003, the last year of Eduard Shevardnadze’s presidency, Georgia’s objectives with regard to its integration into NATO can be described as follows: first, to strengthen its statehood through the creation of efficient security forces.

Second, to strengthen its international position, and third, to strengthen its position in the negotiations on Abkhazia and South Ossetia. The Georgian authorities hoped that positive developments in NATO-Russia relations would lead to more substantial involvement by Western countries in the negotiations on its secessionist conflicts, and to their participation in the peacekeeping forces.

NATO’s involvement in the resolution of Georgia’s secessionist conflicts was not part of
NATO or American policy, however. The United States and the other NATO countries were far more interested in strengthening Georgia’s statehood. The specific problems with its defence policies included : a lack of democratic control over the armed forces; one of the lowest defence budgets in the post-Soviet space; the absence of a security strategy, military

92 See “NATO’s New Role in the NIS Area,” op. cit., p. 43.

(страница 40)

2001 - 2008: Укрепление грузинской государственности

Террористические атаки на Соединенные Штаты 11 сентября 2001 года привели к радикальной переформулировке американской международной политики и политики безопасности, которые также затрагивали американские отношения с Тбилиси. Грузия получила повышенное внимание от США, частично вследствие ее географического местоположения как части, которую некоторые назвали “Большим Ближним Востоком.” Она также стала важна как страна транзита для американского военного флота, поддерживающего войну в Афганистане.

Но намного более существенным для изменения в американской политике по Грузии, казалось, были увеличивающиеся вопросы в Вашингтоне о риске политической неустойчивости в Грузии. Президент Шеварднадзе не осуществлял необходимые политические реформы в области контроля границы и обороны включительно. Неспособность грузинского Правительства управлять ситуацией в Панкийском ущелье принудила США начинать грузинскую Программу «Обучи и оснасти» (GTEP) - военная программа намеревалась обучать грузинские войска - в марте 2002 года. Это стало ключевым элементом в политике, которая могла быть описана как национальное строительство. Одна грузинская бригада обучалась заниматься дело с Панкийским ущельем.

Одной из целей участия Грузии в НАТО была реформа ее сектора безопасности. Она участвовало в многочисленных мероприятиях и учениях как часть - или “в духе” - PfP, и также приняло участие в KFOR, ведомая НАТО мирная миссия поддержки в Косово. Грузия официально просила членство на встрече на высшем уровне НАТО в Праге в ноябре 2002 года.92
В 2003, в последний год президентства Эдуарда Шеварднадзе, цели Грузии относительно ее интеграции в НАТО могут быть описаны следующим образом:
во-первых, чтобы усилить ее государственность через создание эффективных сил безопасности.

Во-вторых, чтобы усилить ее международное положение,
и в третьих, чтобы усилить ее положение на переговорах относительно Абхазии и Южной Осетии. Грузинские власти надеялись, что положительные события в отношениях НАТО-России приведут к более существенной причастности Западных стран на переговорах относительно ее сепаратистских конфликтов  и к их участию в силах по поддержанию мира.

Как бы то ни было причастность НАТО к решению грузинских сепаратистских конфликтов не была частью американской политики или политики НАТО. Соединенные Штаты и другие страны НАТО намного больше интересовались укреплением государственности Грузии.

__________________________________
92 See “NATO’s New Role in the NIS Area,” op. cit., p. 43.

(страница 40)

0

45

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

doctrine and planning; the inadequate use of external military assistance, and the insufficient oversight over various military institutions.93
In September 2003, when the Georgian authorities showed increasing resistance to the
implementation of political and economic reforms, the United States showed its disenchantment by announcing a reduction of its aid to Georgia.94 This criticism – which was also shared by other Western governments – strengthened the internal opposition to the Georgian Government.
Relations with the United States improved significantly with the Rose Revolution of November 2003. The new Government resolutely fought the Georgian irregulars infiltrating in the Gali district of Abkhazia from the Georgian side, whose activities could not be tolerated in the light of the global war against terror. Also the struggle against corruption, the new economic policies and military reform got full support from the US, prompted largely by the American apprehension of seeing Georgia turn into a failed state. Its support of the Saakashvili government seemed to have been inspired by additional motives of a primarily ideological nature. Georgia became a leading example of positive “regime change” in the region. On his state visit in Tbilisi on 10 May 2005 President Bush hailed Georgia as a “beacon of liberty”. The American President stated that the Georgian message “echoes across the world – freedom will be the future of every nation and every people on earth.”95
The United States gave political support to Georgia’s proactive policies on South Ossetia and Abkhazia. In mid-2004 it called for an expansion of the mandate of the OSCE Mission to Georgia. The US Ambassador to Georgia declared in May 2005 that a peaceful resolution to both conflicts had to be found but that “the status quo should not remain.”96
In 2005 the US launched the Sustainment and Stability Operation Program (SSOP), which followed on from the 2002 GTEP. This programme prepared the Georgian military for operations in Iraq. Light infantry equipment was delivered.97 The SSOP was prolonged in July 2006 and July 2007.

___________________________________
93 Ibid., p. 44.
94 See Dov Lynch, “Why Georgia Matters,” Chaillot Paper No. 86, February 2006, p. 22.
95 Lynch, op. cit., p. 51.
96 Quoted in Dov Lynch, op. cit., p. 53.
97 Lynch, pp. 52-53.
(страница 41)

Определенные проблемы с оборонительной политикой включали:
нехватка демократического контроля над вооруженными силами;
один из самых низких бюджетов обороны в постсоветском пространстве; отсутствие стратегии безопасности, военной доктрины и планирования; неадекватное использование внешней военной помощи и недостаточный контроль в различных военных учреждениях. 93
В сентябре 2003 года, когда грузинские власти продемонстрировали растущее сопротивление по реализации политических и экономических реформ, Соединенные Штаты показали свое разочарование, объявив о сокращении своей помощи Грузии 94 Эта критика, которая была также разделена другими Западными правительствами, усиливала внутреннюю оппозицию грузинскому Правительству.

Отношения с Соединенными Штатами значительно улучшились с Революцией Роз ноября 2003 года. Новое Правительство решительно боролось с грузинскими нерегулярными войсками, проникающими в районе Гали Абхазии с грузинской стороны, действия которых нельзя было бы допустить в свете глобальной войны против террора.

Также борьба против коррупции, новая экономическая политика и военная реформа получили полную поддержку со стороны США, вызванных в значительной степени американским опасением поворота Грузии в  неудавшееся государство. Их поддержка правительства Саакашвили, казалось, была вдохновлена дополнительными мотивами прежде всего идеологической природы.

Грузия стала ведущим примером положительного “изменения режима” в регионе. Президент Буш, в ходе своего государственного визита в Тбилиси 10 мая 2005 года, называл Грузию “маяк свободы”. Американский президент заявил, что грузинское послание “отдается эхом по всему миру - свобода будет будущим каждой нации и каждых людей на земле. ”95

Соединенные Штаты оказали политическую поддержку проактивной политике Грузии по Южной Осетии и Абхазии. В середине 2004 года они призвали к расширению мандата Миссии ОБСЕ в Грузии. Американский Посол в Грузии объявил в мае 2005 года, что мирное решение обоих конфликтов должно было быть найдено, но что “существующая ситуация не должна оставаться. ”96

В 2005 году США начали Программу Sustainment and Stability Operation Program (SSOP), которая последовала за  Программой GTEP 2002 года. Эта программа готовила грузинские вооруженные силы к операциям в Ираке. .Было поставлено легкое пехотное снаряжение. 97
SSOP был продлена в июле 2006 и июле 2007 года.

______________________________
93 Ibid., p. 44.
94 See Dov Lynch, “Why Georgia Matters,” Chaillot Paper No. 86, February 2006, p. 22.
95 Lynch, op. cit., p. 51.
96 Quoted in Dov Lynch, op. cit., p. 53.
97 Lynch, pp. 52-53.

(страница 41)

0

46

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

In late 2004 Georgia concluded an Individual Partnership Action Plan (IPAP) with NATO, which allowed the Alliance to provide more assistance in defence, institutional and political reforms. During President Saakashvili’s visit to the United States on 5 July 2006, President Bush stated: “I believe that NATO would benefit with Georgia being a member of NATO, and I think Georgia would benefit.”98 He further spoke in favour of Georgia’s receiving a Membership Action Plan (MAP). Although some Alliance members were more confident than others that Georgia had made adequate progress, in September 2006 the members came to a consensus on offering Georgia an “Intensified Dialogue” of stepped-up consultations to assist the country in continuing its reforms and furthering its aspiration to join the Alliance.

Those NATO members who were sceptical about offering Georgia a MAP may have considered that this might be perceived as a political commitment to admit Georgia and could negatively affect their relations with Russia.99 Those NATO members – and particularly the United States – who favoured an acceleration of Georgia’s joining NATO and an improvement of its membership prospects stressed the role of NATO’s expansion and NATO partnerships in extending stability and security, through the democratisation of the defence policies of new members and partner countries and through the creation of cooperative security arrangements between democracies. They seemed convinced that the prospect of further integration, all the way to full membership, would curb any Georgian desire to use force to solve its internal conflicts, as that would be detrimental to its membership prospects.

One of the arguments put forward in the debate on NATO policy on Georgia was that, although Georgia’s membership prospects were dependent on its efforts to achieve a peaceful resolution of its internal conflicts, this should not amount to making membership dependent on a final settlement. Such a direct link would make NATO-Georgia relations completely dependent on a settlement concerning Abkhazia and South Ossetia, and thus on Russia’s policies in the region. And this, in turn, would amount to giving an external power – Russia – a veto over NATO’s decision.

________________________________
98 The White House “President Bush Welcomes President Saakashvili of Georgia to the White House,” http://georgewbush-whitehouse.archives. … 705-4.html (accessed on 28 August 2009).
99 On the debate on Georgia’s integration into NATO see the various contributions and particularly the presentations of Jan Henrik Van Thiel and James Mackey in “Georgian NATO Accession and Potential Impacts on the Georgian-Abkhaz Peace Process,” Istanbul, Turkey, 14-15 June 2007, 14th Conference in the Series Aspects of the Georgian-Abkhaz Conflict, Heinrich Boll Stiftung and University of California, Irvine, http://georgien.boell-net.de/downloads/ … on_ENG.pdf (accessed on 28 August 2009).
(страница 42)

В конце 2004 года Грузия заключила План действия по индивидуальному Партнерству (IPAP) с НАТО, который позволил Альянсу обеспечить больше помощи в обороне, институциональных и политических реформах. Во время визита президента Саакашвили в Соединенные Штаты 5 июля 2006 года, Президент Буш заявил: “я полагаю, что НАТО извлек бы выгоду от Грузии, являющейся членом НАТО, и я думаю, что Грузия извлекла бы выгоду. ”98

Он далее говорил в пользу получения Грузией План действия членства (КАРТА). Хотя некоторые члены Альянса были более уверены чем другие, что Грузия делала адекватные успехи, в сентябре 2006 года члены пришли к согласию по предложению Грузии “Усиленный Диалог” интенсивных консультаций, чтобы помочь стране в продолжении ее реформ и содействия ее стремлению присоединиться к Альянсу.

Те члены НАТО, которые скептически относились к предложению Грузии КАРТЫ, возможно, полагали, что это могло бы быть воспринято как политическое обязательство впустить Грузию и могло отрицательно затронуть их отношения с Россией 99

Те члены НАТО - и особенно Соединенные Штаты - кто одобрил ускорение присоединения Грузии к НАТО и усовершенствование перспектив членства подчеркивали роль расширения НАТО и Партнерства НАТО в расширяющейся стабильности и безопасности, через демократизацию политики обороны новых членов и стран партнеров и через создание совместных мер безопасности между демократическими государствами.

Они казалось были убежденны, что перспектива дальнейшей интеграции, полностью к полному членству, обуздает любое грузинское желание применить силу, чтобы решить ее внутренние конфликты, поскольку это было бы вредным для ее перспектив членства.

Одним из аргументов, выдвинутых в дебатах по политике НАТО в Грузии был,  что, хотя перспективы членства Грузии зависели от ее усилий достигнуть мирного решения его внутренних конфликтов, это не должно означать становление членства, зависящего от заключительного урегулирования.

Такая прямая связь сделала бы отношения НАТО-Грузия полностью зависящими от урегулирования касающегося Абхазии и Южной Осетии, и таким образом от политики России в регионе. И это, в свою очередь, означало бы предоставление внешней силе - России - вето по решению НАТО.

________________________________
98 The White House “President Bush Welcomes President Saakashvili of Georgia to the White House,” http://georgewbush-whitehouse.archives. … 705-4.html (accessed on 28 August 2009).
99 On the debate on Georgia’s integration into NATO see the various contributions and particularly the presentations of Jan Henrik Van Thiel and James Mackey in “Georgian NATO Accession and Potential Impacts on the Georgian-Abkhaz Peace Process,” Istanbul, Turkey, 14-15 June 2007, 14th Conference in the Series Aspects of the Georgian-Abkhaz Conflict, Heinrich Boll Stiftung and University of California, Irvine, http://georgien.boell-net.de/downloads/ … on_ENG.pdf (accessed on 28 August 2009).

(страница 42)

0

47

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

The positive initiatives undertaken by NATO, acting as a transformative power with regard to Georgia’s democratisation, were, however, counterbalanced by negative – and unintended – consequences for Georgia’s internal conflicts, particularly at the level of security perceptions.

NATO has extensive experience of military intervention in intra-state conflicts, which increased suspicion in Moscow, and fears in Sukhumi and Tskhinvali, of future NATO involvement in the breakaway entities. The American administration made strenuous diplomatic efforts to convince Russia that Georgia’s integration into NATO would not go against its security interests. It also supported the idea of having delegations from Abkhazia and South Ossetia visit NATO headquarters in Brussels, where they would receive first-hand information about NATO policy.100

The Abkhaz leadership perceived Georgia’s integration into NATO with a certain ambiguity.
On the one hand, it would improve Georgia’s military capacity and thus the potential for a forceful attempt to recover Abkhazia. It would create new hurdles for Abkhazia’s international recognition. And it could lead to a marginalisation of Russia’s role in the South Caucasus, and isolate Abkhazia militarily, politically and economically.101

On the other hand, Georgia’s integration into NATO would have direct repercussions on Russia’s interests in the region. Russia’s role in the Georgian-Abkhaz conflict had previously been perceived by Sukhumi as being driven by strategic interests that were not identical to the Abkhaz interests.
It perceived Russia’s support for their regime as resulting from tactical calculations, which could very well turn against Abkhazia’s independence one day. But in the view of the Abkhaz leadership, Georgia’s integration into NATO had gradually been turning this tactical alliance between Russia and Abkhazia into a strategic one, and had led to stronger Russian security guarantees for Abkhazia’s de facto independence.102

Georgia’s integration into the NATO framework was conditional on further progress in democratisation. The political crisis in Georgia – beginning in the autumn of 2007 with the confrontation between the Government and the opposition, brutal attacks by the riot police on demonstrators and the closure of opposition media – increased scepticism among some NATO members about whether it was advisable to invite Georgia to participate in a MAP at the upcoming NATO summit in Bucharest in April 2008.

Other NATO members, however, acknowledged that Tbilisi had worked very hard to integrate into NATO, carrying out an

_____________________________
100 Ibid., p. 31.
101 See Viacheslav Chirikba, “Abkhazia, Georgia, Russia and NATO,” in Ibid., p. 34.
102 Interviews in Sukhumi, July 2008.
(страница 43)

Положительные инициативы, предпринятые НАТО, действующие как трансформирующая сила относительно грузинской демократизации, были, однако, уравновешены отрицательными - и непреднамеренными - последствиями для внутренних грузинских конфликтов, особенно на уровне восприятия безопасности.

НАТО имеет обширный опыт военного вмешательства во внутригосударственных конфликтах, которые увеличили подозрение в Москве и опасения в Сухуми и Цхинвали, будущей причастности НАТО к отколовшимся объектам.
Американская администрация предпринимала напряженные дипломатические усилия убедить Россию, что интеграция Грузии в НАТО не будет идти против ее интересов безопасности.
Она также поддерживала идею относительно делегаций из Абхазии и Южной Осетии посетить штаб НАТО в Брюсселе, где они получили бы непосредственную информацию о политике НАТО. 100

Абхазское руководство чувствовало интеграцию Грузии в НАТО с определенной двусмысленностью.
С одной стороны, это улучшило бы грузинскую военную мощь и таким образом потенциал для действительной попытки возвратить Абхазию. Это создало бы новые препятствия для международного признания Абхазии. И это могло привести к маргинальной роли России на Южном Кавказе и изолировать Абхазию в военном отношении, политически и экономически. 101

С другой стороны, интеграция Грузии в НАТО имела бы прямые последствия для интересов России в регионе. Роль России в грузино-абхазском конфликте была предварительно воспринята Сухуми, как соответствующая стратегическими интересами, которые не были идентичны интересам Aбхазии.

Она чувствовала российскую поддержку ее режима, как следующий из тактических расчетов, которая могла очень хорошо повернуться против абхазской независимости однажды. Но в представлении абхазского руководства интеграция Грузии в НАТО постепенно повернула этот тактический союз между Россией и Абхазией в стратегический и привела к более сильным российским гарантиям безопасности фактической независимости Абхазии. 102

Грузинская интеграция в структуру НАТО была обусловлена дальнейшим продвижении демократизации. Политический кризис в Грузии - начинающийся осенью 2007 года с конфронтации между Правительством и оппозицией, жестокого нападения полиции по охране общественного порядка на демонстрантов и закрытии оппозиционных СМИ - увеличило скептицизма среди некоторых членов НАТО, что вряд ли желательно приглашать Грузию участвовать в КАРТЕ на предстоящей встрече на высшем уровне НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года.

_________________________________
100 Ibid., p. 31.
101 See Viacheslav Chirikba, “Abkhazia, Georgia, Russia and NATO,” in Ibid., p. 34.
102 Interviews in Sukhumi, July 2008.

(страница 43)

0

48

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

ambitious IPAP.

From the American perspective, Georgia – with its significant contribution of approximately 2 000 troops to the military efforts in Iraq – was even perceived as being in a process of transition from a “security consumer” to a “security provider.” A further motivation for granting Georgia – and Ukraine – a MAP was that the US did not want to send a signal of weakness either to Russia or to NATO’s Eastern European members and partners.103

The American administration was not insensitive to the criticism that Georgia’s democratisation process showed serious shortcomings, but it drew different conclusions from some other NATO allies. It expressed strong concern about the Government’s policies toward the opposition in the autumn of 2007, and called on the Georgian Government to reopen its private television stations.104

But in Washington’s view, the democratisation of Georgia would be best served by NATO integration.

By 2008 tensions between Georgia and Russia were running high. In January 2008 Ambassador Dmitry Rogozin, Russia’s Envoy to the Russia-NATO Council, warned that
Georgian membership of NATO would destabilise the Caucasus region.105.

Other Russian officials expressed the opinion that a NATO invitation to Georgia to participate in a MAP would lead to Russia’s recognition of Abkhazia and South Ossetia, in order to base Russian troops in these regions.106

On 14 February 2008, NATO Secretary-General Jaap de Hoop Scheffer received an official request from President Saakashvili to invite Georgia to participate in a MAP at the upcoming NATO summit in Bucharest on 3 April.107

Some European Alliance members raised concerns about such an option. They pointed to the need for more substantial progress in democratisation. President Bush expressed support for a MAP invitation at a meeting with President Saakashvili in Washington on 19 March 2008.108

It was not only in Washington that

________________________________
103 See Stefan Wagstyl, Stephen Fidler, and Chrystia Freeland, “Enlargement to the East Divides Nato Nations,
Financial Times, 25 January, 2008
104 Ambassador Arthur Hartman, “Democratic Governance in Georgia: Lost Promises and Missed
Opportunities”, in Hug (ed.), Spotlight on Georgia, London, The Foreign Policy Centre, 2009, p. 88.
105 Jim Nichol, “Georgia (Republic) and NATO Enlargement. Issues and Implications”, CRS Report for
Congress, 7 March 2008, p. 4.
106 Ibid., p. 5.
107 Ibid., p. 2.
108 The White House. Transcripts: President Bush and President Saakashvili Meet in the White House, 19 March
2008, http://georgia.usembassy.gov/tr-03192008.html (accessed on 28 August 2009).

(страница 44)

Другие члены НАТО, однако, признали, что Тбилиси очень много работал, чтобы интегрироваться в НАТО, выполняя чистолюбиво План IPAP.
В американском ракурсе, Грузия - с ее существенным вкладом, приблизительно 2 000 войск к военным усилиям в Ираке, была даже воспринята как являющаяся в процессе перехода от “потребителя безопасности” к “поставщику безопасности.”

Дальнейшей мотивацией предоставить Грузии и Украине КАРТЫ была то, что США не хотели послать сигнал слабости России или Восточноевропейским членам НАТО и партнерам 103
Американская администрация была не равнодушна к критике, что процесс грузинской демократизации показал серьезные недостатки, но это представляло различные выводы некоторых других союзников НАТО.
Она выражало сильное беспокойство о правительственной политике к оппозиции осенью 2007 года и обращалось к грузинскому Правительству с просьбой повторно открыть его частные телевизионные станции 104

На взгляд Вашингтона, демократизация Грузии лучше всего служила бы интеграция в НАТО.
К 2008 напряженные отношения между Грузией и Россией возрастали. В январе 2008 года Посол Дмитрий Рогозин, Посланник России в Совете России-НАТО, предупредил это Грузинское членство в НАТО дестабилизирует Кавказский регион. 105 

Другие российские чиновники выражали мнение, что приглашение НАТО для Грузии, чтобы участвовать в КАРТЕ, приведет к признанию Россией Абхазии и Южной Осетии, чтобы базировать российские войска в этих областях. 106

14 февраля 2008 года Генеральный секретарь НАТО Яаап де Хооп Шеффер получил официальный запрос от президента Саакашвили, чтобы пригласить Грузию участвовать в КАРТЕ на предстоящей встрече на высшем уровне НАТО в Бухаресте 3 апреля. 107

Некоторые европейские члены Союза поставили вопросы о таком выборе. Они указали на потребность в более существенном продвижении демократизации. Президент Буш выражал поддержку приглашению к КАРТЕ на встрече с президентом Саакашвили в Вашингтоне 19 марта 2008 года.108

_______________________
103 See Stefan Wagstyl, Stephen Fidler, and Chrystia Freeland, “Enlargement to the East Divides Nato Nations, Financial Times, 25 January, 2008
104 Ambassador Arthur Hartman, “Democratic Governance in Georgia: Lost Promises and Missed Opportunities”, in Hug (ed.), Spotlight on Georgia, London, The Foreign Policy Centre, 2009, p. 88.
105 Jim Nichol, “Georgia (Republic) and NATO Enlargement. Issues and Implications”, CRS Report for Congress, 7 March 2008, p. 4.
106 Ibid., p. 5.
107 Ibid., p. 2.
108 The White House. Transcripts: President Bush and President Saakashvili Meet in the White House, 19 March
2008, http://georgia.usembassy.gov/tr-03192008.html (accessed on 28 August 2009).

(страница 44)

0

49

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

there was strong support for a MAP for Georgia but also from the new Group of Friends of Georgia109

During a NATO meeting of foreign affairs ministers on 6 March 2008 in Brussels, several European participants showed their inclination to postpone the decision on a MAP for Georgia and Ukraine. Georgia’s application was even more controversial than Ukraine’s.
Objections on the part of Germany, France, Belgium and some other governments were
largely based on their concern about relations with Russia. The French Minister for Foreign Affairs, Bernard Kouchner, urged the NATO Council to “take into account Russia’s sensitivity and the important role it plays.” In his view, relations with Russia were already sufficiently strained over Kosovo and a planned US missile shield in Central Europe. The French Government, and the EU as a whole, needed to cooperate with Russia. The German Minister for Foreign Affairs, Frank-Walter Steinmeier, expressed a similar view.110 German Chancellor Angela Merkel stated on 10 March that countries involved in regional or internal conflicts should not become members of the Alliance.111
In the view of Tbilisi, Georgia might have a peripheral position in European security affairs, but the failure of the great powers to take the interests of small countries into consideration had also been detrimental to their own interests in the past. A comparison was made between the current policy of avoiding to take a firm, principled position vis-a-vis Russia and the policies of Western democracies before the Second World War. Appeals to Georgia for moderation were to be compared to the Western appeasement policies leading to the Munich Agreements of 1938 and the dismemberment of Czechoslovakia. These appeasement policies had led to a major victory by Nazism and the moral defeat of the West, and had moreover been incapable of halting the inevitable outbreak of the Second World War. President

109 See Vladimir Socor, Friends of Georgia Hold Strategy Session in Lithuania, Jamestown Eurasia Daily Monitor, September 17, 2007, Vol.4, Issue 171, http://www.jamestown.org/single/?no_cache=1&tx_ttnews[tt_news]=33000 (accessed 28 August 2009).
110 Vladimir Socor, Hard Debates at NATO on Georgian Membership Action Plan,” Jamestown Foundation, Eurasia Daily Monitor, vol.5, issue 46, March 11, 2008, http://www.jamestown.org/single/?no_cache=1&tx_ttnews[tt_news]=33449 (accessed on 28 August 2009) ; Vladimir Socor, “Is NATO Facing a Russian Veto Through Franco-German Hands?”, Jamestown Foundation, Eurasia Daily Monitor, Vol.5, Issue 53, 20 March, 2008,
http://www.jamestown.org/single/?no_cache=1&tx_ttnews[tt_news]=33477 (accessed on 28 August 2009).
111 Socor, Germany Torpedoes Ukrainian, Georgian Membership Action Plans Ahead of NATO Meeting, Jamestown Foundation, Eurasia Daily Monitor, Vol.5, Issue 48, 13 March 2008, http://www.jamestown.org/single/?no_cache=1&tx_ttnews[tt_news]=33458 (accessed on 28 August 2009).
(страница 45)

Значительная поддержка КАРТЫ для Грузии была не только со стороны Вашингтона, но также и от новой Группы Друзей Грузии.109

Во время НАТОвской встречи министров иностранных дел 6 марта 2008 года в Брюсселе, несколько европейских участников показали их склонность отложить решение относительно КАРТЫ для Грузии и Украины. Заявление Грузии было еще более спорным чем заявление Украины.

Возражения со стороны Германии, Франции, Бельгии и некоторых других правительств были в значительной степени основаны на их беспокойстве относительно отношений с Россией.

Французский Министр Иностранных дел Бернард Кушнер убеждал Совет НАТО “принимать во внимание российскую чувствительность и важную роль, которую она играет.” Пое го мнению отношения с Россией были уже достаточно напряженны по Косово и запланированному американскому ракетному щиту в Центральной Европе. Французское Правительство и ЕС в целом должны были сотрудничать с Россией. Немецкий Министр Иностранных дел Франк-Уолтер Штенмейер выражал сходное мнение 110

Германский канцлер Анжела Меркель заявила 10 марта, что страны, вовлеченные в региональные или внутренние конфликты не должны становиться членами Альянса. 111
В представлении Тбилиси, Грузия могла бы иметь второстепенную позицию в европейских делах безопасности, но отказ великих держав принять интересы маленьких стран к рассмотрению также был вреден для их собственных интересов в прошлом. Сравнение было сделано между текущей политикой ухода занять устойчивую, принципиальную позицию в отношении России и политикой Западных демократических государств перед Второй Мировой войной.

Обращения к Грузии по умеренности сравнивались с Западной политикой умиротворения, приведшей к Мюнхенскому Соглашению 1938 года и расчленению Чехословакии. Эта политика умиротворения привела к главной победе нацизма и моральному поражению Запада и была кроме того нерешительностью в остановке неизбежной вспышки Второй Мировой войны.

____________________________
109 See Vladimir Socor, Friends of Georgia Hold Strategy Session in Lithuania, Jamestown Eurasia Daily Monitor, September 17, 2007, Vol.4, Issue 171, http://www.jamestown.org/single/?no_cache=1&tx_ttnews[tt_news]=33000 (accessed 28 August 2009).

110 Vladimir Socor, Hard Debates at NATO on Georgian Membership Action Plan,” Jamestown Foundation, Eurasia Daily Monitor, vol.5, issue 46, March 11, 2008, http://www.jamestown.org/single/?no_cache=1&tx_ttnews[tt_news]=33449 (accessed on 28 August 2009) ; Vladimir Socor, “Is NATO Facing a Russian Veto Through Franco-German Hands?”, Jamestown Foundation, Eurasia Daily Monitor, Vol.5, Issue 53, 20 March, 2008,
http://www.jamestown.org/single/?no_cache=1&tx_ttnews[tt_news]=33477 (accessed on 28 August 2009).

111 Socor, Germany Torpedoes Ukrainian, Georgian Membership Action Plans Ahead of NATO Meeting, Jamestown Foundation, Eurasia Daily Monitor, Vol.5, Issue 48, 13 March 2008, http://www.jamestown.org/single/?no_cache=1&tx_ttnews[tt_news]=33458 (accessed on 28 August 2009).

(страница 45)

0

50

  • Автор: Друид
  • Отец русской демократии
  • Друид
  • Откуда: в езде
  • Зарегистрирован: 2008-12-23
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 2206
  • Уважение: [+77/-1]
  • Позитив: [+37/-0]
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 58 [1966-03-09]
  • Провел на форуме:
    21 день 8 часов
  • Последний визит:
    2011-08-26 22:56:06
Свернутый текст

Saakashvili made use of this historical comparison in an interview with the Financial Times, on 30 March 2008, a few days before the Bucharest meeting of 3 April.112
At the NATO summit, the Alliance members agreed that Georgia and Ukraine would one day join the Alliance, but, owing to the opposition of a number of European member states, it stopped short of offering Georgia a firm timetable for accession.

Russian military interference in Georgia intensified (see Chapter 5 “Military Events of 2008”). Violent clashes became frequent in South Ossetia. Starting in March, Georgian UAVs flying over Abkhaz territory were downed. Russia’s relationship with the United States and the other NATO countries also deteriorated further. Georgia was only one of the issues on the diverging security agendas of Russia and the United States, which included the questions of the recognition of Kosovo and the installation of anti-missile defence systems in Central Europe.

Moscow may have thought that Washington would not give up the goal of Georgia’s further integration into NATO and, ultimately, its accession. Washington gave public assurances of US support for Georgia and cautioned President Saakashvili to refrain from military confrontation.
Abkhazia seemed at first to be the conflict region where risk of a violent escalation of the conflict was most likely, but tension then moved to South Ossetia. On 8 July 2008, four Russian military planes flew over South Ossetian airspace.

The Russian Foreign Ministry claimed that the incursions had helped discourage Georgia from launching an imminent attack on South Ossetia. The Georgian Government denounced the incursion as violating its territorial integrity, and on 11 July recalled its Ambassador from Moscow for “consultations.”

One day after the Russian air incursions, US Secretary of State Condoleeza Rice arrived in Georgia. In the face of the Russian jet manoeuvres over South Ossetia, she told reporters:
“I’m going to visit a friend and I don’t expect much comment about the United States going to visit a friend.”113 At a news conference in Georgia with President Saakashvili, Secretary of State Rice further stated: “We will defend our interests, defend our allies.” 114

She also said:
“we take very, very strongly our obligations to defend our allies and no one should be

_________________________________
112 Interview Transcript: Mikheil Saakashvili, Financial Times, 30 March 2008.
113 Helene Cooper and Thom Shanker, “After Mixed U.S. Messages, a War Erupted in Georgia,” New York
Times, 13 August , 2008.
114 Michael Schwirtz and William J. Broad, “Rice Warns Iran That U.S. Will Defend Allies”, New York Times,
11 July, 2008.

(страница 46)

Саакашвили использовал это историческое сравнение в интервью с Файнэншл Таймс, 30 марта 2008 года, за несколько дней до Бухарестской встречи 3 апреля. 112
На саммите НАТО, члены Альянса согласились, что Грузия и Украина однажды присоединятся к Альянсу, но из-за оппозиции некоторого количества европейских государств - членов, оставались в нерешительности в предложении Грузии четкого графика для вступления.

Российское военное вмешательство в Грузию усилилось (см. Главу 5 “Военные события 2008 года”).
Интенсивные столкновения стали частыми в Южной Осетии. Начинаясь с марта, грузинские беспилотники, пролетающие над территорией Абхазии, были сбиты. Отношения России с Соединенными Штатами и другими странами НАТО также еще более ухудшились.
Грузия была только одной из проблем в расходящихся планах безопасности России и Соединенных Штатов, которые включали вопросы признания Косово и установления противоракетных систем защиты в Центральной Европе.

Москва возможно думала, что Вашингтон не откажется от цели дальнейшей интеграции Грузии в НАТО и, в конечном счете, ее вступления.
Вашингтон дал общественные гарантии американской поддержки Грузии и предостерег президента Саакашвили воздержаться от военной конфронтации.

Абхазия, казалось, сначала была регионом конфликта, где риск интенсивного подъема конфликта был наиболее вероятен, но напряженность тогда переместилась в Южную Осетию. 8 июля 2008 года четыре российских военных самолета залетали в югоосетинское воздушное пространство.

Российское Министерство иностранных дел утверждало, что налеты помешали Грузии начать неизбежное наступление на Южную Осетию.
Грузинское Правительство осудило вторжение как нарушение его территориальной целостности и 11 июля отозвало своего Посла из Москвы для "консультаций".

Спустя один день после российских воздушных вторжений, американский Госсекретарь Кондолиза Райс прибыла в Грузию.
Перед лицом российских маневров реактивных самолетов над Южной Осетии, она сказала репортерам:
“Я собираюсь посетить друга, и я не собираюсь что то комментировать о Соединенных Штатах, собирающихся посетить друга. ”113
На пресс-конференции в Грузии с президентом Саакашвили, Госсекретарь Райс далее заявила: “Мы защитим наши интересы, защитим наших союзников.” 114

______________________________
112 Interview Transcript: Mikheil Saakashvili, Financial Times, 30 March 2008.
113 Helene Cooper and Thom Shanker, “After Mixed U.S. Messages, a War Erupted in Georgia,” New York Times, 13 August , 2008.
114 Michael Schwirtz and William J. Broad, “Rice Warns Iran That U.S. Will Defend Allies”, New York Times, 11 July, 2008.

(страница 46)

0

Страница:   1 2 3 4 5 6 7 8  

Вы здесь » Форум Свободы » Политика » Доклад комиссии Тальявини (Том II)