Тогда надо говорить о царствующем доме... если иметь ввиду интересы Александра.
Хотя со стороны могло показаться, что я придираюсь к словам, но проблема здесь намного тоньше и глубже, чем может показаться на первый взгляд. Дело в том, что вопрос, который Вы затронули, имеет непосредственное отношение к основаниям целенаправленной деятельности (того или иного персонажа). Современные устойчивые языковые практики соотносят эти основания с понятием «интерес» (представляющим собой рационально формулируемые потребности). Типа, любая деятельность всегда связана с определенными интересами и их обслуживает. Это ошибочное мнение. Наряду с «интересом» в число словопонятий, описывающих целедостижительные смыслы, входят цель, потребность, аффект, обычай, ценность, воля, благо, добро, цельность, целение (здоро¬вье), спасение, доля, долг, честь, судьба, провидение, смысл, польза, расчет, ответственность, лидерство и пр.
Хотя сам Александр и использовал понятие «интересы страны», которое пришло в русский язык из западных языков, но его действия определялись отнюдь не исключительно заботой о них. В его лексиконе присутствовали разнообразные вариации на тему «блага», «спокойствия», «справедливости», «благополучия» и пр. Вообще, я, кажется, уже писал Вам, что вмешательство Александра в европейские дела не имело к интересам России никакого отношения. Весьма косвенно относилось к ним и продолжение войны.
Но Кутузов должен был по идее, думать об интересах царя, как выразителя интересов дворянства...
Очень сомнительное утверждение. Вряд ли Кутузов формулировал свои наличные цели сколько-нибудь сходным образом.
C Кутузовым вообще всё очень непросто. Вроде бы имеется свидетельство того, что Кутузов под Малоярославцем совершенно открыто сказал Вильсону: «Я отнюдь не уверен, что полное изничтожение императора Наполеона и его армии будет таким уж благодеянием для всего света. Наследие его не достанется ни России, ни какой-либо иной континентальной державе, а той, которая уже владеет морями и превосходство которой станет тогда непереносимым». Это дает возможность апологетам Кутузова утверждать, что он был не только гениальным полководцем, но и не менее гениальным дипломатом, предоставляя Европе хлебнуть лиха в борьбе против Наполеона за освобождение Европы. Мне эти выводы представляются более, чем сомнительными. Кутузов попросту не мог предвидеть быстрого развала наполеоновской коалиции.
В любом случае безынициативность и вялость Кутузова при преследовании бегущего Наполеона позволили последнему-таки ускользнуть из России с остатками своей армии (вину за что Кутузов ничтоже сумняшеся переложил на своего обидчика П.В. Чичагова). Более того, имеются свидетельства, что Кутузов намеренно сдерживал свои войска. Так, В.И. Левенштерн писал о сражении при Красном: «Генерал Корф – человек весьма прямой, громко высказал, что исполнял буквально приказание фельдмаршала облегчить неприятелю отступление» (С. 373). Впрочем, определить в какой степени поведение Кутузова определялось его геостратегическими соображения (если Вильсон, конечно, не фантазировал, стремясь оговорить Кутузова, которого сильно недолюбливал), а в какой резонной боязнью Кутузова вступать с Наполеоном в еще одно генеральное сражение. Я склоняюсь к последнему варианту.
P.S. Простите, это не Вы писали, что у Вас есть книжка Троицкого о Кутузове?
