Качало.
Он с трудом поднес телефонную трубку к своему к уху и, едва шевеля шершавым обезвоженным языком в совершенно пересохшем рту, скорее проскреб, словно напильником по металлу, чем произнес…
- А –ё!
- А-а –ё!
Трубка молчала.
Марк Анатольевич Перельмутер посмотрел с удивлением на молчащую трубку и затем обвел опухшим ото сна взглядом помещение, в котором он находился.
Это была его однокомнатная квартира со всеми удобствами, которые, впрочем, были ограничены распоряжением местного ЖЕКа графиком подачи предоставления коммунальных услуг.
Скорее силой воли, нежели брюшного пресса, Марк перекатился в положение сидя и, свесив с кровати ноги, попытался остановить орбитальное движение головы, которая почему то категорически не желала обрести так желанное устойчивое состояние.
- Хде … я?, - спросил он у самого себя.

Тщательно обведя мутным взглядом свою комнату, он с нескрываемым удивлением не обнаружил в ней ни шезлонга, ни сэндвича с авокадо, ни что самое ужасное … солнечных бликов.
Стояла глубокая июньская ночь.
- Пи…!!!
- Пи … ёпитить.
Он встал.
Маятник не унимался, всё продолжая кружить его под странно звучащие в его голове звуки.
Нет, это были не звуки Солнечной сонаты  Ховенбета, не ноктюрн Шопена и даже не Венгерская рапсодия Листа. Как впрочем эти звуки так же с трудом можно было ассоциировать с Каприччо Брамса.
В голове просто … шумело.
Пошатываясь из стороны в сторону, Марк дошмыгал до умывальника и резким движением руки на всю крутанул барашек водопроводного крана, одновременно впившись в него пересохшим ртом.
Кран, издав короткий шипящий звук, утих.
Воды в водопроводной сети не оказалось.
Марк попробовал жадными потягами высосать из него хотя бы каплю, но вскоре понял, что прососать всю водопроводную сеть до водозабора включительно ему не удастся.
Он с мольбой обратил свой взор на одиноко стоящий в углу холодильник, в надежде найти там хоть что-то жидкое.
Открытая дверца холодильника встретила его початой бутылкой столового уксуса, остатками соленой камсы в газетном огрызке и небольшим пучком некогда зеленого лука, безжизненно свисавшем теперь сквозь решетку верхней полки холодильника. Морозилка не работала уже давно.
Опираясь на открытую дверку, его развернуло на 180 градусов по направлению к комнате и тут … его взор остановился на трехлитровом баллоне с водой, в котором одиноко плавала единственная проживавшая в нем рыбка, прозванная в простонародье – «Золотая».
Не мешкая, цепляя и валяя по ходу все, что встречалось ему на пути, он не без труда добрался до этого источника и, обхватив баллон обеими руками, впился в его горлышко.
И вдруг в этот момент….

- Приспичило? Так иди отспичь, Марик! – прозвучало у него за спиной.
- Полупрозрачный -  мелькнуло в голове у Марка.
- Полу кто? спросил его голос сзади.
- Странно, он как будто читает мои мысли… -, уже более ясно стал осознавать Марк.
При этом он в застывшей позе, сжимая обеими руками и ногами некогда приспиченное место, стал осознавать, что его как будто бы стало помаленьку отспичивать и что идти в туалет в общем то становится бессмысленно. Однако он продолжал стоять в этой странной позе, как живое воплощение персонажа картины «Последний день Помпеи», с лицом полного скорби и ужаса одновременно.
Изыдь! Изыдь! – наконец произнес он и неловко замахал рукой от себя, как будто прощаясь с неожиданно посетившим его гостем.
Но гость уходить вовсе не собирался. Более того, он совершенно не обращал на Марка никакого внимания.
Гость вальяжно расположился у края кровати и эффектно оттачивал свой блестящий педикюр на большом пальце левой ноги.
- Что Вы здесь делаееете?, - из под ладони вытянутой руки жалобно спросил Марк.
- С облегчением тебя, Марик! – не отрывая своего взгляда от большого пальца ноги, произнес незнакомец.
- Спасибо! – машинально ответил Марк, удивляясь самому себе, потому что он совсем не хотел отвечать этому незнакомцу в вежливом тоне.
- Ну-с… пора представиться? Мое имя Казимир Леопольдович Гольденшток. Можно просто Казя.

За окном неожиданно сверкнула молния, да так сильно, что на какое-то мгновение комната озарилась ярким неоновым светом, как от электросварки, а следом, будто опаздывая куда- то, с каким-то необыкновенно резким треском шарахнул гром.
От неожиданности Марк присел.
-  Да что ж это сегодня такое? - мелькнуло в голове Марка.
- Сначала этот странный сон, потом дикая жажда, потом этот полупрозрачный откуда ни возьмись…
Мысли лихорадочно искали главный ответ на единственный вопрос: Что я вчера пил?
Новая вспышка еще сильнее озарила комнату Марка и гром щелкнул с еще большей силой, как будто подбираясь прямо к самому дому.
Стекла трусливо задрожали.
- Не-ее-т!!! Чтобы я вчера не пил, пить больше не буду.
И тут молния сверкнула одновременно с ударом грома так, что Марк на какое-то время и ослеп и оглох.
С улицы как будто дыхнуло с такой силой, что незапертое окно распахнулось, занавеска с шелестом закружила в каком то диком танце и Марк услышал звук разбитого стела.
Комната в секунды наполнилась свежестью и чистотой воздуха. Того воздуха, который обычно бывает после грозы.
Марк сделал глубокий вдох полной грудью, наполнив свои легкие этим воздухом и даже как будто еще немножко довдохнул прозапас.
И все стихло, так же неожиданно, как и началось.
Проморгавшись от яркой вспышки, Марк попытался сквозь все еще царящую темноту посмотреть, что же все таки разбилось? Форточка? Оконное стекло или … О господи! А может это та самая трехлитровая банка с рыбкой? Она же стояла как раз на подоконнике…
Что же я скажу Лицемеровым!!!
Что же я отдам Полупрозрачному! !!
Марк кинулся на пол к окну и на корточках стал лихорадочно шарить руками в надежде нащупать эту самую рыбку, которая, вероятно уже задыхаясь от воздуха, бездвижимо лежала в осколках разбитого стекла.
- Вы что то ищите, Марик?
- Да не мешайте мне! Вы тут случайно рыбку не видели? Маленькая такая, золотая?, - не обращая внимания на вопрос, продолжал шарить по полу Марик.
- Рыбку? Вы ищите рыбку?
И тут только Марк понял, что слышит не тот насмешливо-когтавый голос полупрозрачного, а милый, нежный и приятный женский голос.
Он поднял глаза. О господи!
Она была божественно прекрасна.
Нимфа, нет скорее Венера, сидела в кресле напротив окна, слегка поджав под себя необыкновенно красивые ноги.
Лунный свет озарял правильные черты ее лица. Роскошные волнистые волосы спадали на ее округлые плечи, в глазах как будто отражение лунного света или это и был лунный свет, губы с едва заметной улыбкой, тонкая шея и … О нет! Она была совершенно обнаженной!
Марк свалился в обморок, сильно ударившись при этом затылком о батарею.

Как … как …
Он не обратил внимания, как его обогнала легковая машина и остановилась в нескольких шагах от него, у обочины дороги.
Он бы ее и не заметил, кабы не клубы пыли и дыма, да страшный рев, сопровождавших это чудо техники.
Первое, что бросилось Марку в глаза после того, как пыль немного рассеялась, это ядовито желтый цвет. Он был таким желтым, что в какой-то момент Марку показалось, что кто-то залепил ему в оба глаза по лимону. Да и сама модель Марку показалась странной.
Марк встал, застегнул брюки и медленно стал двигаться по направлению к этому лимонному объекту.
Он отчетливо увидел иностранные номера, а когда поравнялся с ней, прочитал на боковой стороне автомобиля надпись – «Запор-ожец».
И хотя он совершенно не мог читать по-русски, Марк отчетливо осознал значение этого иностранного слова.
Так вот оно в чем дело? – подумал Марк, - вот почему мне так внезапно скрутило живот? И вот почему у меня так ничего с этим не вышло?
- Э-эээ, сэр, у Вас закурить не найдется? – неожиданно спросил Марк водителя.
- Боже праведный, что я говорю. Ведь у меня никогда раньше не было привычки стрелять сигареты у незнакомых людей? – мелькнуло в голове Марка.
- У меня только «Беломог» - ответил водитель и протянул Марку помятую пачку, которая напоминала скорее одно из многочисленных экспонатов содержимого мусорного бака, чем фирменный продукт табачного производства.
Марк вытащил одну папиросу и следом вторую и заложил ее за ухо.
- Извините! Я по привычке – сказал Марк водителю.
Какая привычка? – возмутился про себя Марк. Мало того, что я взял эту промятую и вонючую папиросу, которых отродясь не курил, я еще и про запас стрельнул…
- А огоньку не найдется? А то я свои спички на холодильнике в ванной забыл…
Что я плету, господи. Какие спички? Какой холодильник в ванной? - начал раздражаться Марк про себя.
Незнакомец спокойно протянул Марку спички, как будто вовсе и не удивился его просьбе.
Сквозь темные солнечные очки Марк пытался разглядеть своего доброжелателя, но то ли очки были слишком темными, толи яркий солнечный свет так ослепил глаза Марка, только в очках разглядеть своего визави он не мог, как только не старался.
Марк подкурил папиросу и засунул спичечный коробок в карман.
- Спички гони! – ненавязчиво бросил водитель.
- Ах да, извините! Шоферская привычка, знаете ли!
Марк улыбнулся такой идиотско-неловкой улыбкой, полез в карман, но коробок все-таки не отдал.  И не отдал не потому, что ему нужен был этот потертый полупустой спичечный коробок, а потому, что он четко знал, что никогда в своей жизни он шофером не работал.
Совсем раздосадованный, он резким движением снял очки, чтобы принести самые глубокие извинения за свое поведение и тут он увидел этого самого водителя.
Нет. Это был обычный водитель, каких тысячами ездят по дорогам прибрежной бухты Барахты, но что то в нем все таки было не то.
Не то.
И не то удивило Марка, чо он был в белом передничке, как ресторанной официантки.
Этим Марка удивить было трудно, всяких навидался.
Но было в нем что то странное.
Он был, как в общем то все, но только … полупрозрачный.