Итак, товарищ Мамасахлисов. Начнём, пожалуй.
вопрос номер раз: какое отношение Анолана (грамматически Анолана правильнее Аналонэ)имеет к империалу?
2. Какое отношение Анолана имеет к моим несостоявшимся модам? Кстати, делать или не делать мод - моё личное дело, я за это зарплату не получаю, это хобби. Если тебе обидно, что я не сделал какой-то мод - ну, это втоё личное дело, ибо я никому ничего не обещал, договорённостей не имел. Письменных, и прочих. Просто проинформировал вас и усё. Ничего личного, но Разработка мода по первой эпохе так же ушла в коматоз, и им сейчас занимаются другие люди. Балин куды-то ушёл вродь как.
3. Если мой аккаунт будет функционировать, то я с удовольствием буду навещать империал и вещать своё никому там ненужное мнение. Далее, ботов у мну было только два, максимум три. Последний из них был тогда, когда имп переехал в карман Ямадори, простите, на платный хостинг. С этим проблем нет. Да, о, что я обижу тебя тем чем-то - мне как-то безразлично. Я - великая птица По..й . И твоё мнение обо мне меня интересует так же, как и наличие фимозиса у тебя в голове.
4. Модератором на фридоме я стал лишь в своём разделе, посвящённом Анолана. Трусливо удалять твой пост не буду, пока что. када новенькое по мирунаписано будет, тогда снесу. А пока оставим твой глупый и несвязный лепет на потеху форумчанам. У нас маленьких и глупеньких любят. С вами весело.
5. Что касается оскорбления собеседников. Ты, как самый активный любитель анилингуса Хактару и Ямалори, потёр тему. Или сама государыня тёрла. Без разницы, но там чётко было видно, кто кого первый начал оскорблять. Напомню, кстати, что некий Аткинс с самого начала объявил себя аватарой Толкина на Земле и принялся активно перевирать всё, что можно. И ему даже не помогли его интернеты. Если ты читал Сильм хоть раз, то знаешь, что в Гондолине гномов не было никогда, что Берен за сю историю Арды был один, ещё и однорукий Берен - таких двое не могло быть никак. Тем паче, что сам Профессор отождествлял себя с Береном. И так далее. Ну, затем местный ваш имповский Онотоле обиделся и у него началось бурление говн. Результатом этого стала ругачка и засорение темы. Во всё обвинили меня, а Аткинс остался чист, аки моя совесть. А потому твои слова - не более чем гадкая и гнусная ложь в твоём стиле.
6. Ещё раз повторю, что регулярно я на импе не бываю, раз в месяц, может. Или реже. Я на фридоме-то редко бываю. Работа, есть такое слово, мальчик мой.
7. да, товарищ обосраный, пардон, модератор (прости, Господи), объясните, пожалуйста, с чего это тебя Внезапно обосрали? Да и хронология обытий нарушена. Я был наказан за твоё обосрание в личке, а не потому что... Аткинс.
8. Есть такая старинная мудрость: после драки кулаками не машут. И вообще, самореализовывайся на упячке, ещё где-нить там, на импе как раз. Здесь твои неуместные выпады будут в лучшем случае удалены, в худшем осмеяны. Люблю такую вот бездарную, но искреннюю глупость. Без всякого уважения к твоей мелкой презренной особе, Laaladar.

Итак, некоторые вещи оказались переписаны. Весьма сильно. Вот вам первые три главы Raita a'Anolana, Истории Анолана.

Taneulana. Сотворение Мира.

Тогда, когда ещё не было мира, и ни одна песня не прозвучала в его бескрайних просторах, было лишь безбрежное время, Бытие, сутью и воплощением которого являлся Берат, коего позже будут называть Бернагауром, Великим Огнем, и Нуилодаром, Воплощением Бытия.
Во тьме, которую не пронзал ни единый луч света, и в кромешной тишине пустоты, лишённой песен прекрасных элайр, он бороздил просторы ещё не прожитых эпох и думал. В мыслях своих обращался он к Творению и Созиданию, к Жизни и Любви.
Порою думы его текли словно неспешные воды Аратана. Иной раз проносились мимо, словно ключи Зелёных гор, но всё чаще они возникали, словно вспышка молнии в летнюю грозу у лугов Аэреллиена, и столь же стремительно пропадали в пучине времён.
И мысли его были светом, находившим отражение в небесных сводах мироздания. И чем величественнее, и краше, и причудливее была мысль Берата, тем ярче была звезда, порождённая этой думой.
И первой сквозь  мрак Бытия и Тьму времён пробился свет Лаамелора, Одинокой звезды, ибо никто не знает, как долго её свет был единственным в мире.
И никто не знает, сколько лет прошло, прежде чем весь небосвод покрылся мириадами звёзд. Ибо время тогда ещё не текло по просторам Бытия, словно воды Реки Рассвета, но было подобно океану, в глубине которого можно увидеть свою судьбу.
И среди тысяч звёзд были семь, которые превосходили другие в красоте и силе, и свет коих нельзя было перепутать ни с чем, которые позже назовут Короной Богов, Квайродар.
И в тот миг, когда пронзительную тишину Бытия пронзила первая песня, время начало свой неспешный ход. То была Песнь Призыва, или Первая Песнь, и пел её прекрасный Лаамелор. В ней он призывал всех, кто порождён был думою Берата. И первыми на зов Лаа откликнулись иные шесть из Короны Богов. И все они, приняв зримый облик, сошли с высот поднебесья к водам Океана Времени, и вел их за собой Лаа, продолжая петь.
Они предстали пред сединами Берата и склонили в глубоком поклоне главы свои.
- Отец! Ты одарил нас жизнью, воссоздав из тьмы Небытия. Но к лицу ли нам, твоим детям, пребывать в нём до скончания времён? Не должно ли нам сотворить себе дом, в котором в мире и согласии будут жить все твои дети, ныне долженствующие искать приюта в холодных высях Поднебесья?
Молвил ему в ответ Берат:
- Встаньте, величайшие из детей моих! Лаамелор, Одинокая звезда, Илайралэл, Первый Свет, отныне будешь ты Старшим из своих братьев и сестёр, но не оттого, что рождён был мною первым, но потому что помыслы твои лишь о творении, и оттого, что сила, которой ты наделён мною – бо׳льшая.
Берат осенил Лаа священным знаком laidath и поцеловал его, преклонившего колени, во светлое чело. С тех пор у благословленных посреди лба светит Nuiteel, Поцелуй Бытия.
- Отныне ты будешь благословлять моих детей. Не братом ты будешь им, но за отца. Да придет начало времён! – с этими словами Нуилодар рассыпался тысячью искр, взмывших в вышину мира.
Лаа молвил «Да будет так» и начал петь. И песнь его лишена была слов, но каждый, кто слышал её, слышал их, и каждый слышал по-своему. Ибо все слова мира были в той песне.
Лаа пел и мотив его был нежен, словно утренний бриз у побережья Фараниона. Он заклинал воды океана Времени, и они были послушны его воле. Песня становилась всё величественнее, и боги начинали вторить своему старшему брату. Наконец, песня стала грозной и властной, и каждая мысль Берата подчинялась ей. И сам Нуилодар подчинился напеву своего сына. Тысячи искр его пламени собрались воедино, чтобы осветить рождающийся мир и согреть его.
Песнь становилась громче, и устрашились боги своего брата, но Лаа улыбался и был светел, ибо его воле подчинилось всё, что находилось в пределах Бытия времени.
Трепет овладел мыслями Берата, и боги желали бросить всё и бежать от Лаамелора, но были не в силах. И вскоре их покинул новорождённый страх, и они отдались песне Лаа, и в этот миг с небесных вершин низринулось пламя Берата, а воды океана Времени устремились ввысь. И многим тогда казалось, что Лаа обезумел и устрашились того, чему ещё не суждено было появиться в не созданном ещё мире.
Столкнувшись, два великих начала не изничтожили друг друга, и огонь не выпарил воду, и вода не потушила огонь, но слились они в танце, послушные песне Лаа и богов.
И когда, наконец, они замерли, и приняли очертания мира, Лаа начал вплетать в свою песнь мотивы богов, и мотивы каждой из мыслей Нуилодара. И песня самого Лаа становилась всё тише и спокойнее, дабы каждый мог услышать в ней свой напев.
Говорят, что не одну тысячу лет Лаамелор пел Песнь Творения. И лишь тогда, когда последний мотив был вплетён в чудную музыку Творца, тогда он закончил.
И в этот миг боги, наконец, осмелились открыть глаза, и тому, что они увидели, они не поверили, ибо пред их взором лежали земли новорождённого мира. И покрывали их чудные леса, и сочные травы.
- И да будет этот мир наречён Анолана, Землёй Благодати!- молвил Лаамелор. И иные боги согласились с ним, вглядываясь в бескрайние дали мира.

Elairuani, Рождение эльфов.

Аласарон повёл своих братьев к берегам Уанисана, Берегам Рождения. И путь их пролегал чрез прекрасные леса Лэйдара, и холмы Аурэдиэ, и равнины Сираланда. И где бы не проходили боги, всюду начинала кипеть жизнь. И боги тогда творили многие чудеса, украшая всё, на что бы ни пал их взор. Дарэиалон, Тропой Богов, зовётся ныне путь, которым Лаа провёл своих братьев к Берегам Рождения.
Придя, наконец, к Уанисану, боги узрели Рождение. Волны Аратана выносили на широкий песчаный пляж тела ещё не проснувшихся эльфов, элайр. И весь Уанисан был усыпан ими.
- Мы должны встретить их, и увести в Благодатные земли, - молвил Лаа и направился к берегу.
Первым, кто проснулся в Первую ночь, был Илларон, Первый взгляд, и Лаа его благословил. И до Первого Рассвета Аласарон встречал первых младших, Иллэлайр, Первых эльфов.
Новорождённые эльфы дивились звёздам, и Луне, и ветру, и воде, и встающему из глубин Аратана Солнцу. Лишь первые лучи его пронзили мрак ночи, Лаамелор повёл за собой иллэлайр в глубины лесов Лэйдара.
Первый рассвет на брегах Уанисана встречали Намаладель и Леаладель, и народ, пробудившийся при них, стал Лэйтулайр, Лесными эльфами. И прекрасные богини увели лэйтулайр чрез Аурэдиэ, и Сираланд тропою Богов в чащи Лэйдара.
И Первым днём встречали новорождённых эльфов Гоордар и Нааренор, и стал тот народ называться Аэрэлайр, Солнечными эльфами, ибо не видели они красы первой ночи, но любили свет и стремились к нему.
И когда Солнце устремилось к холмам Аурэдиэ, Гоордар и Нааренор увели Аэрэлайр тропою богов в прекрасный Лэйдар.
А Первым закатом же рождены были тарон, люди, и встретили их Ардахор и Миарнадэль. И были люди похожи на элайр, но облик их был менее красив, а душа слабее, ибо покинули небесный предел лучи Солнца, но звёзды ещё не зажглись в вышине. И так же увели Ардахор и Миарнамель новорожденный народ в леса Лэйдара.